Степной найдёныш. Сюзи. Кларенс. Кресси

— Но если вы всерьез, дядя Бен, почему бы вам не заняться по новым учебникам? — сказал учитель. — Право же, разница не так уж велика. Принцип тот же.

Лицо дяди Бена, внезапно посветлевшее, так же внезапно омрачилось. Не поднимая глаз, он взял учебник из рук учителя, повертел и осторожно, словно что-то очень хрупкое, положил на стол.

— Точно, — пробормотал он, будто в раздумье. — Это точно. Принцип, он весь здесь.

Он с трудом перевел дыхание, и мелкие капли пота выступили на его безмятежном лбу.

— А прописи, например, — продолжал учитель еще бодрее, заметив все это, — из любой книги можно брать.

И невзначай протянул дяде Бену свое перо. Большая рука, робко принявшая перо, не только дрожала, но стиснула его так безнадежно неумело, что учитель был вынужден отойти к окну и тоже заняться разглядыванием птиц.

— Они смелые, эти сойки, — сказал дядя Бен, с бесконечным старанием кладя перо точно подле книги и воззрившись на свои пальцы, словно они совершили какое-то чудо ловкости. — Поглядишь на них, ничегошеньки они не боятся, верно?

Последовала еще одна пауза. Потом учитель решительно повернулся от окна.

— Вот что я вам скажу, дядя Бен, — проговорил он вдруг уверенно и твердо. — Забросьте-ка вы Добелла, Парсингса и Джонса и гусиное перо, к которому, я вижу, вы привыкли, и принимайтесь за все наново, будто ничего раньше не учили. Что знали, забудьте. Конечно, это будет трудно, — продолжал он, снова устремив взгляд в окно, — но придется уж постараться.

Здесь он снова взглянул на собеседника: лицо дяди Бена вдруг так осветилось, что на глаза учителя навернулась влага. Смиренный искатель познания сказал, что он постарается.

— Правильно, начнете все с самого начала, — весело подхватил учитель. — Прямо как… как если бы опять стали маленьким.

— Вот-вот, — обрадовался дядя Бен, потирая свои большие ладони. — Это мне в самый раз. Я Рупу в точности так и сказал…

— Значит, вы уже проговорились? — удивился учитель. — Вы же хотели, чтобы все было в секрете.

— Ну да, — неуверенно отозвался дядя Бен. — Только я вроде как уговорился с Рупом Филджи, если вам моя мысль придется по душе и вы не против, я ему буду платить по двадцать пять центов, чтобы приходил сюда после обеда помогать мне, когда вас не будет, ну и караулить возле школы, чтобы кто не зашел. Руп, он знаете как соображает, даром что маленький.

Учитель поразмыслил и решил, что дядя Бен скорее всего прав. Руперт Филджи, красивый четырнадцатилетний мальчик, нравился и ему самому независимым, сильным характером и презрительной юношеской прямотой. Он хорошо учился, и чувствовалось, что мог бы еще лучше, а его занятия с дядей Беном придутся не на школьные часы и ничего, кроме пользы, не принесут обеим сторонам. Он только спросил доброжелательно:

— А не спокойнее ли вам будет заниматься у себя дома? Учебники я бы вам давал и приходил бы к вам, скажем, два раза в неделю.

Сияющее лицо дяди Бена вдруг снова затуманилось.

— Это уж совсем было бы не то, — неуверенно сказал он. — Тут, понимаете, важно, чтобы была школа, здесь так спокойно и тихо и настраивает на учение. И домой ко мне ребята из поселка за милую душу заявятся, чуть только пронюхают, чем я занят, а сюда они в жизни не придут меня искать.

— Ну что ж, прекрасно, здесь так здесь, — сказал учитель. И, заметив, что его собеседник бьется над словами благодарности, а также над своим кожаным кошельком, который почему-то ни за что не хотел вылезать у него из кармана, спокойно прибавил:

— Я дам вам для начала несколько прописей.

С этими словами он выложил перед дядей Беном два-три образчика каллиграфического искусства, созданных рукой малолетнего Джонни Филджи.

— Да, но сначала я должен поблагодарить вас, мистер Форд, — жалобно сказал дядя Бен. — Если бы вы вроде бы как назвали мне…

Мистер Форд быстро повернулся и протянул ему руку, так что тот вынужден был вытащить для рукопожатия свою ладонь из кармана.

— Я очень рад вам помочь, — сказал учитель. — А так как подобные вещи я могу допустить только, если они делаются бесплатно, считайте, что вы мне ничего не говорили даже насчет платы Руперту.

Он снова пожал руку растерянному дяде Бену, коротко объяснил ему задание и, сказав, что должен оставить его на несколько минут, взял шляпу и направился к двери.

— Значит, Добеллов побоку, так, по-вашему? — проговорил дядя Бен, разглядывая прописи.

— Вот именно, — с самым серьезным видом отозвался учитель.

— И начинать от печки, ровно как маленький?

— Да, да, как маленький, — подтвердил учитель, спускаясь с крыльца.

Через некоторое время, докуривая сигару на школьном дворе, он подошел к окну и заглянул в класс. Дядя Бен, скинув куртку и жилет, закатав рукава рубахи и, видимо, отринув Добелла и прочих ненадежных помощников со стороны, сидел за учительским столом, низко склонив над книгой растерянное лицо с капельками пота на девственно-гладком лбу, и ощупью, с трудом пробирался к свету познания по нетвердому, путаному следу маленького Джонни Филджи — сам совсем как малое дитя.

ГЛАВА II