Степные хищники

— Что сказали в штабе Округа?

— Так и сказали: сдавай, Сапожков, дивизию и катись колбасой за ненадобностью!

— На твое место кого?

— Начдивом Стасова, военкомом Перфильева.

— Кто такой Стасов?

— Черт его знает! Наверное, из штабных чистоплюев.

— Ну, а ты что?

— А-а… — начал было Сапожков и, не докончив фразы, снова зашагал из угла в угол.

Неожиданно он остановился и нерешительно произнес:

— Но ведь приказа-то пока нет. Может быть, и не будет?

— Надейся! — усмехнулся Серов.

Александр Сапожков и Василий Серов — два человека, возглавившие в Заволжье черные силы кулацкой контрреволюции. Это они в пору голода и разрухи уничтожали скудные запасы продовольствия и семян, разгоняли Советы, причинили громадный урон молодой, неокрепшей Советской республике, поставив вверх дном жизнь трех губерний. Два человека с различными социальными корнями, с различным пониманием жизни, прошедшие в то же время бок о бок огонь гражданской войны, накрепко связанные узами дружбы, боевого товарищества, а впоследствии общими обидами. Сапожков — царский офицер, выходец из кулацких слоев крестьянства, отнюдь не примкнувший к дворянству, а оставшийся мужиком-стяжателем, собственником до мозга костей. Серов — голь перекатная, батрак, подпасок, голодранец, первый раз в жизни одевший армейские штаны без заплат. Роднило обоих непомерно раздутое честолюбие, ненасытная жажда риска, опасностей, приключений и бесшабашная удаль-молодечество. Оба любили погулять как «того душа желает». В этих людях странно уживались понятия о свободе, равенстве и братстве с чисто купеческим самодурством. Тот и другой были падки на лесть, не терпели над собой и признака любой, власти, даже революцию признавали постольку, поскольку получалась от нее личная выгода.

В 1918 году, когда Сапожков председательствовал в Новоузенске, Серов в соседней Куриловке организовывал бедноту, сформировал партизанский отряд. Конец года прошел в боях с белоказаками, и в новом, 1919, году Сапожков уже командовал дивизией, а Серов — полком. После ликвидации Уральского фронта обоих перебросили на Южный фронт и в начале 1920 года обоих отстранили от должностей за неумелое командование, за отсутствие в частях воинской дисциплины, мародерство, мордобой, пьянство. Далее Сапожков был послан в Бузулук формировать из дезертиров дивизию. Прослышав об этом, туда же явился Серов.

В начале июля комвойсками Заволжского военного округа подписал приказ о снятии Сапожкова, а 9 июля Сапожков собрал совещание близких людей. Присутствовали командир полка Усов, инструктор для поручений Будыкин, начхоз дивизии Макарихин, командир бригады Зубарев, помощник командира батареи Радыков и хозяин квартиры комендант штаба Карпец. Здесь был намечен план дальнейших действий — саботаж приказа, — и по существу, предрешен вопрос о восстании.

Вскоре прибыл новый командир дивизии Стасов и с ним военком Перфильев. Началась сдача-прием дел. Сапожков держался с видом и достоинством человека, обиженного судьбою, чувствующего свою правоту, но вынужденного подчиниться несправедливости. 12 июля он заявил, что будет прощаться с дивизией, а на следующий день, собрав под этим предлогом командный состав, держал речь:

— Товарищи, я хотел проститься с вами, с моими боевыми друзьями, моими лучшими товарищами, с которыми делил и горе, и радости, с которыми бил на голову врагов трудового крестьянства. Я хотел проститься с вами, но сейчас вижу, что делать этого не следует. У нас появился новый враг, который отбирает у трудящихся хлеб, скот и другие продукты. Это — коммунисты. Они вместе с посаженными ими в штабах золотопогонниками хотят уморить народ голодом. С этим нельзя мириться. Мы сейчас, немедленно должны сказать свое веское слово, должны здесь же принять резолюцию о наших требованиях и несогласии с теперешней политикой. Нам нужна такая Советская власть, которая не оголодила бы крестьян, а для этого надо выгнать с должностей коммунистов и посадить своих надежных людей. До тех пор я командование дивизией не сдам.

Бурными аплодисментами ответили собравшиеся на заявление вожака, послышались выкрики: «Долой коммунистов!», «Отменить продразверстку!», «Даешь свободную торговлю!», «Долой Стасова, пусть остается Сапожков!». Отдельные трезвые голоса потонули в общем хоре ругани и проклятий.

Недаром Сапожков перетаскивал к себе бывших дружков по 22-й дивизии, своих единомышленников. Сейчас среди собравшихся были Серов, Далматов, Корякин, Землянский, Воробьев, братья Масляковы, Чернов, Гертье и многие другие, связанные с начдивом прошлыми заслугами, гулянками и делами, о которых знали они одни. Эти люди верховодили в полках и эскадронах, к их голосу прислушивались, за ними шли.

Дав разбушевавшейся стихии несколько угомониться, зачитали приготовленную резолюцию: