Степные кочевники, покорившие мир. Под властью Аттилы, Чингисхана, Тамерлана

Поражение сильно поколебало авторитет Абул-Хайра. Двое вассальных вождей, происходивших, как и он, из дома Джучи, Керей и Джанибек, покинули его, чтобы попросить земель у чагатайского хана Есен-буги II, который поселил их в пограничных областях Моголистана. В последующие годы, приблизительно 1465–1466, большое число кочевых кланов, до того времени подданных Абул-Хайра, оставили его, чтобы присоединиться к Керею и Джанибеку и, как и они, жить независимо. Эти кочевники, окончательно отделившиеся от узбекского ханства, стали известны под именем кайсаков («авантюристов», «мятежников») или киргиз-кайсаков, которым мы с этого момента и будем их называть[252]. Их отделение стало значительным историческим событием, что становится понятным, если посмотреть на размер территории, которую вскоре они заняли и в которой до сих пор проживают их потомки: территория Средней Орды, то есть степи между Актюбинском и Семипалатинском, территория Младшей Орды между устьем реки Урал и Сарысу, и территория Старшей Орды между городом Туркестан и южными берегами озера Балхаш[253]. Абул-Хайр был убит в 1468 г. (точную дату установил Бартольд) в последней битве против киргиз-кайсаков, которых пытался вернуть к покорности. Приблизительно три года спустя чагатайский хан Моголистана, Юнус, окончательно рассеял узбеков-лоялистов. А отколовшиеся узбеки, то есть киргиз-кайсаки, создали в степи чисто кочевое государство, управлявшееся после смерти их первых вождей сыновьями последних: Бурундуком, сыном Керея (ок. 1488-1509) и Касымом (ок. 1509–1518). В какой-то момент Касым попытался захватить Ташкент, но после неудачи набега больше своих попыток не повторял. В жизни это был законченный классический тип кочевника, о чем он сам сообщил в любопытной речи, переданной Хайдар-мирзой: «Мы люди степи, все наше богатство заключается в лошадях; их мясо – наша любимая пища, кобылье молоко – наш лучший напиток. У нас нет домов. Наше любимое развлечение – осматривать наши стада и лошадиные табуны».

Именно из-за попытки совместить этот наследственный кочевой образ жизни с требованиями полуоседлой империи вокруг Сыгнака и потерпел неудачу Абул-Хайр. Но его история весьма поучительна. Деятельность Абул-Хайра – это деятельность Чингисхана, которому не повезло. Соединив под своей властью многие орды и подчинив огромную территорию, уже став арбитром в распрях трансоксианских Тимуридов, он увидел, как его империя рушится под ударами других, еще более диких, чем он, кочевников, и, главное, из-за отделения части подчинявшихся ему племен, которым не нравилась его склонность к оседлой жизни. А сколько в истории степи таких Абул-Хайров приходится на одного Чингисхана! Впрочем, там, где потерпел неудачу сам Абул-Хайр, добьются успеха его собственные потомки.

Мухаммед Шейбани и шейбанидское ханство в Трансоксиане

Шах-Будаг, сын Абул-Хайра, погиб в тот же год, что и отец (1468). Чагатаидский хан Моголистана Юнус, придя на помощь киргиз-кайсакам против узбеков, застал его врасплох и обезглавил в Кара-Сенгир-Тугае, между Ташкентом и Туркестаном. Сын Шах-Будага юный Мухаммед Шейбани – ему было всего семнадцать лет – начинал как авантюрист. Потеряв все, он поступил на службу к правившему в Ташкенте чагатаидскому хану Моголистана Махмуду. В награду за службу Махмуд пожаловал ему во владение (между 1487 и 1493 гг.) город Туркестан. По-прежнему с помощью Махмуд-хана, которого «Тарих-и Рашиди» упрекает за то, что вскормил змею у себя на груди, Мухаммед Шейбани в скором времени посчитал, что его силы достаточно увеличились, чтобы вмешаться в дела Трансоксианы, которую, как мы видели, распри последних Тимуридов сделали беззащитной перед внешним вторжением. Торопя события, он летом 1500 г. вошел в Бухару, где внутренние раздоры сделали невозможным какое бы то ни было сопротивление, потом, что мы тоже видели, он появился перед Самаркандом. Правивший там Тимурид, Али, совершил ошибку, придя на переговоры с ним. Шейбани приказал его убить, объявил династию Тимуридов низложенной и сел на трон Трансоксианы (1500).