Но севернее этой узкой дороги цивилизации степь представляла для кочевников другую дорогу, совсем иного характера, дорогу неограниченную, с бесчисленными путями – дорогу варварства. Ничто не могло остановить рейды конных отрядов варваров между берегами Орхона или Керулена и озером Балхаш, ибо, если возле этого последнего пункта Большой Алтай и северные отроги Тянь-Шаня сближаются, остается широкий проход со стороны Эмеля, Тарбагатая, у Чугучака, а также у Юлдуса, Или и бассейна Иссык-Куля, к северо-западу от которого перед всадниками, пришедшими из Монголии, снова расстилаются безбрежные киргизские и русские степи. Через эти проходы – Тарбагатайский, Алатауский и Музартский – орды восточных степняков постоянно проходили в поисках удачи в западных степях. Если в доисторический период преобладал обратный процесс, если, по всей очевидности, кочевники иранской, то есть индоевропейской, семьи, названные греческими историками скифами и сарматами, а в иранских письменных памятниках саками, заходили на северо-востоке вплоть до Пазырыка и Минусинска, в то время как другие индоевропейцы населили оазисы Тарима от Кашгара до Кучи, Карашара, Турфана и, возможно, до Ганьсу, то, как точно установлено, с начала христианской эры началось движение с востока на запад. Теперь уже не индоевропейцы навязывали господство своих языков – «восточноиранского», кучинского или тохарского – в оазисах будущего Китайского Туркестана; это хунну, которые под именем гуннов создадут прототюркскую империю в Южной России и Венгрии, ибо венгерская степь является продолжением степи русской; а после гуннов придут авары, монгольская орда, вытесненная в VI в. из Азии тукю, и будут царствовать в тех же местах, сначала в России, затем в Венгрии; в VII в. это будут тюрки-хазары, тюрки-печенеги в VIII в., тюрки-куманы в XII в., и все они пройдут одним путем. Наконец, в XIII в. монголы Чингисхана, «синтез степей», если так можно выразиться, устроят рукотворную степь от Пекина до Киева.