Стерх: Убийство неизбежно

В этот момент с правой стороны коридора появилась Марина. Она двигалась бесшумно, и медленно, как во сне. В двух руках, вытянутых вперед, она держала свой браунинг, который Стерх разрядил. И по тому, как она его несла, Стерх понял, что никакой запасной обоймы у нее не было, она тащила пустое оружие, может быть, даже и не соображая, что делает. Она вполне могла еще находиться под впечатлением той новости, которую Стерх на нее обрушил, и действия ее были далеки от разумных и взвешенных.

Стараясь не смотреть на девушку, чтобы не обозначить ее движением зрачков, Стерх сделал плавный жест в сторону своего стола.

– Не лучше ли нам сесть, если уж ты намерен со мной о чем-то вести переговоры?

– Не двигайся, – мрачно проговорил Жемал. – Иначе я…

В этот миг девушка сделала последний беззвучный шаг, и ствол ее пушки уперся Жемалу в спину, как раз между лопаток. Он замер.

Стерх подумал, что теперь следует сделать, очень старательно подумал, а потом скакнул чуть в сторону, уходя с линии возможного огня обоих пистолетов, вцепился в пушку Жемала обеими руками и вывернул ее вбок, в сторону, и на себя. Это был классический фокус с выдергиванием оружия у противника, его смысл заключался в том, что даже если противник, в данном случае, Жемал, начнет стрелять, то все пули уйдут вбок и вверх. Но Жемал не стрелял, видимо он хорошо умел на ощупь различать ствол пистолета и, например, горлышко пустой бутылки. Или Марина дала ему это понять совершенно опредленно, нажимая на свое оружие изо всей силы.

Получив «Парабеллум» в свои руки, Стерх, чуть не потеряв равновесия, толкнул Жемала в угол комнаты. Тот сразу съежился, присел и снизу вверх посмотрел на Марину.

– Значит, эта лахудра уже все усвоила?

– Кто? – ласково спросила Марина.

– Курва, сучка, падла…

Больше он ничего проговорить не успел, потому что правая кроссовка Марины, со свистом распоров воздух, врезалась Жемалу прямехонько в подбородок, и он, кажется, даже не удивившись, лишь дернув головой, бессильно повалился на пол. Таким ударом можно было не только вырубить Жемала, но и челюсть ему сломать, подумал Стерх. Впрочем, пока чрезмерно осуждать девушку он не собирался.

Он так же спокойно, как вообще старался держаться и раньше, подошел к Марине, или к Елене, вытащил из ее окостеневших пальцев браунинг и вернулся за свой стол. Посидел, положил оба пистолета перед собой, посмотрел на них. Поднял голову и смерил оцениващим взглядом девушку.

– Откуда у вас этот пистолет, Лена?

– Купила, – хрипло, не отрывая взгляда от Жемала, проговорила она.

– Где и когда?

– Пару недель назад, когда поняла, что… Что-то во всем этом нечисто.

Она, наконец, отодвинулась от Жемала и подошла к креслу. Остановилась, оперлась о его спинку. Ей хотелось сесть, но она почему-то не решалась.

– Значит, это правда? И про смерть Нюры и… Про все остальное?

«Парабеллум» был в отменном состоянии, и несмотря на почтенный возраст, Стерх никак не мог установить, где его раздобыл Жемал. Собственно, его могли похитить из какого-нибудь оружейного музея или из спортивного стрелкового тира, наконец, его могли откопать так называемые «черные» следопыты. Они и не такое находили, Стерх вспомнил недавнюю оперативку о том, что неподалеку от Клина, на месте боев за оборону Москвы кто-то из этих хмырей откопал и восстановил ручной пулемет Дегтярева с немалым запасом патронов. Тот самый, который так любят наши киношники, с круглым диском, надеваемым сверху, кстати, довольно эффективное оружие для физически сильного и умелого стрелка.

– Лучше бы вам довериться мне, Лена.

– И вы все это уже знали? Давно…

– Догадывался, скажем так, – вздохнул Стерх. – Знал бы наверняка, не сделал бы кое-каких ошибок. Например, задавал более толковые вопросы Капитанову… Вашему отцу.

– Тогда почему вы меня… не арестовали? Вместе со всеми?

– Я хочу вам помочь, и для этого, – Стерх подумал, – попробую предпринять кое-что еще. А именно… Мы сейчас оформим признание. Полное и окончательное. Конечно, для Линдберга это не будет иметь значения…

– Кого?

– Для следователя облпрокуратуры, который занимается убийством Халюзина. А сейчас, думаю, и Нюры. Но для суда, возможно, это будет… подходящей формой.

Он замолчал, взвешивая варианты, обдумывая следующие шаги. Елена поняла его молчание по-своему.

– Значит, вы мне верите? – спросила она.

– Я попробую кое-что сделать… – пробормотал он. И лишь тогда заметил, что Жемал начал приходить в себя. Только старательно скрывает это. – Ага, наш друг приходит в себя. Хотя и жаль, что вы его не пристукнули посильнее… – Лена, или Марина – Стерх никак не мог приклеить к ней одно из этих имен окончательно – сделала шаг к свернувшемуся чуть ли не в классическую позу эмбриона уголовнику. – Назад, – заорал он, – парень, конечно, не в лучшей форме, но все еще опасен.

Для убедительности он даже взял «Парабеллум» на изготовку.

– Но он же… Убийца.