Стерррва

В трубке было тихо. Я представила себе, как огонек пламени неуклонно ползет по бикфордову шнуру к бомбе.

— Ладно, — наконец услышала я голос Вивиан.

Ладно?! Я выдохнула. Я не ослышалась? Никаких тирад, никаких истерик?

— Как там у тебя с Рэндаллом? — вдруг спросила Вивиан. Я задрожала и укуталась в полотенце. — Что до его папаши, так тот в постели был никакой. Считался чуть ли не половым гигантом, но на поверку оказался ни на что не годен. Хотя лучше, чем ничего, как у меня сейчас. Ты себе представить не можешь, как давно в последний раз я стелилась.

По правде говоря, я твердо знала, когда именно это происходило. На прошлой неделе во время производственного совещания Вивиан представила собравшимся красочный отчет о свидании, которое состоялось в гостинице в «Беверли-Хиллз» с сексуальным коридорным, который ездил на «веспе» и не пропускал возможности заработать на озабоченных постоялицах.

— Обычно, — доверительно поведала она двадцати самым близким своим сотрудникам, — юнцы понятия не имеют, как доставить женщине удовольствие. Вот, например, ты, Гарри, наверняка вообще не знаешь, с какого конца заходить. Но парень на «веспе» был исключением. — Гарри, помощник в художественном отделе, тогда аж побагровел. На следующий день он уволился.

— Я так загорелась, — Вивиан пустилась во все тяжкие, а я затаив дыхание присела на краешек кровати и попыталась мысленно абстрагироваться от темы беседы, — что просто взяла и оседлала ручку кресла. Тут вошел мой сын да как закричит: «Ма-ам!» И испортил всю романтику. Что ж, теперь у него есть о чем потрепаться со своими узколобыми приятелями.

Что-то подсказывало мне, что ее сынуля не придаст слишком большого значения увиденному.

— Вы никогда раньше не звонили сюда, Вивиан. — Я решила прояснить для себя этот вопрос, слипающимися глазами поглядывая на часы на моем ночном столике. — Откуда у вас этот номер? Я так редко бываю здесь, что, кажется, не давала его как контактный.

— О, это Лулу мне дала, — машинально ответила Вивиан.

Не стоило труда даже спрашивать. Конечно, опять эта Лулу! Но о том, каким образом телефон попал к Лулу, я могла только гадать. Я положила голову на подушку, стараясь не дать себе уснуть под пространный рассказ моей шефини о том, как она потеряла девственность.

Вытащив органайзер, я дописала в раздел «Текущие дела к исполнению»: «Заменить номер своего домашнего телефона».

* * *

Все произошло в конце моего пятого месяца работы у Вивиан.

Я решила в пятницу задержаться в офисе, чтобы разобраться в книгах, унаследованных от совсем недавно уволившейся коллеги.

Прошло пять месяцев, и я уже чувствовала себя гораздо ближе к остальной части сотрудников. В коридоре у двери комнаты Лулу мы обменивались гримасами, сочувственно улыбались друг другу на редакционных летучках, перелопатив очередную груду работы, слали короткое «Ты как?» по электронной почте, но проводов мы никому не устраивали. В «Пи энд Пи», мы, как положено, провожали всех уходящих коллег прощальным коктейлем. Если бы в «Грант Букс» соблюдались те же традиции, мы бы давно превратились в алкоголиков.

Единственным ритуалом в «Грант» была передача файлов. Вслед за каждым увольнением гигантские стопки документов и папок перекочевывали на мой стол. С нарастающим беспокойством я наблюдала, как у одной из стен моего кабинета за неделю неуклонно вырастала гора из все новых и новых файлов.

К тому моменту, как мои новые авторы доставались мне, они окончательно теряли голову, по большей части уже побывав у трех, а то и у четырех редакторов «Грант». Как-то я позвонила, чтобы представиться одной писательнице, и та устало выразила надежду, что я продержусь дольше, чем ее последний редактор. Я заверила ее, что так и случится. Они все притворялись, будто верят мне, но могу точно сказать: им уже доводилось слышать подобные заверения и раньше.

В пятницу вечером, после недели погромов, на двенадцатом этаже воцарилась гробовая тишина. Вивиан еще накануне опять улетела в Лос-Анджелес, остальные сотрудники разбрелись, предвкушая заслуженные выходные.

Я тоже с нетерпением ждала уик-энда. Мы с Рэндаллом решили «побездельничать» и провести субботний вечер на Лонг-Айленде с Би и Гарри в Монтоке. Скорей бы. Было бы так здорово уехать из Нью-Йорка, особенно теперь, когда становилось ясно, что на рождественские каникулы мне надеяться нечего. У меня накопилось множество «крайних сроков», и все они как раз выпадали на конец года. В том числе книга, которую мне придется редактировать прямо на Рождество. Поэтому мама великодушно предложила провести неделю со мной в Нью-Йорке. Далеко от идеала, но уж хотя бы мы побудем вместе.

Обнадеживала и возможность познакомить ее с Рэндаллом.