Стертая

Поворачиваюсь. Сначала ничего. Скольжу взглядом по полю, деревьям… А вот и она. Сова. Расположилась на заборе. Белоснежная. Сидит высоко и глядит так, словно весь мир принадлежит ей. Но сейчас день, а не ночь, и даже я знаю, что совы — ночные птицы.

Но ей, похоже, никто об этом не сказал.

Как зачарованная, стою и смотрю на нее.

Она смотрит на меня.

Сворачиваю с дороги на едва заметную тропинку, пролегшую между забором и лесом. Подхожу поближе и уже могу рассмотреть ее глаза и перья. А потом она вдруг взлетает. Взмахивает огромными белыми крыльями, становясь похожей на ту металлическую скульптуру, пикирует, снова садится. Теперь уже на ворота в конце поля, метрах в двадцати от прежнего места. И снова смотрит на меня.

Ждет?

Я делаю шаг по тропинке. И еще.

Мы повторяем этот танец снова и снова. Каждый раз, когда я сокращаю расстояние между нами наполовину, сова перелетает дальше, садится и ждет, что я последую за ней.

Так продолжается какое-то время. Мы углубляемся в лес, уходим все дальше, пока я не замечаю, что заблудилась. Следуя за совой, я как-то не обращала внимания, куда несут меня ноги. А между тем ветер усилился, злые черные тучи надвинулись, неся с собой дождь, и уже скрыли солнце. Птица сидит теперь на ветке, причем достаточно высоко, и, когда я подхожу к дереву, уже не взлетает.

— Спасибо, завлекла. И что ты хочешь делать дальше?

Сова смотрит на меня пристально, потом поворачивает голову, устремляет взгляд мне за спину и, с шумом раскинув крылья, взлетает высоко над деревьями и исчезает из поля зрения.

— Что я хочу с тобой сделать? Ну-ну.

Оборачиваюсь.

Он, Уэйн. Каменщик.

Невероятно. Откуда? Как?

— Вы за мной следили? — спрашиваю я и делаю шаг назад.

— Да. Следил. Ты-то столько раз на меня пялилась, вот и подумал, что надо бы и мне на тебя позырить. — Он улыбается, но улыбка больше напоминает оскал и не трогает глаза.

Он делает шаг ко мне.

Я снова отступаю и поворачиваюсь, чтобы рвануть по тропинке, но спотыкаюсь о горбом высовывающийся из земли корень.

Каменщик быстрее, чем представлялось. Хватает меня, заламывает руку, прижимает к дереву.

— Сегодня тебе никто не поможет, — хрипит он мне в ухо и рвет одежду. Я отбиваюсь. — Дуреха. Давай, не трепыхайся. Сама же хочешь. И не кипятись — отрубишься. Можешь даже… откинуться.

Хватает меня за волосы, тянет к себе.

Мышцы вспоминают. Инстинкт берет верх. Я расслабляюсь и перестаю сопротивляться.

— Так-то. — Он наклоняется, целует меня и протискивает в рот язык. К горлу подступает тошнота. Я слегка поворачиваюсь и с силой бью его коленом между ног.

Что-то как будто… ломается у меня внутри. Почти слышимый хруст… треск… И лучик света пробивается туда, куда раньше никто заглянуть не мог.

Стена.

Каменщик с проклятием падает, но и меня увлекает за собой, не выпуская ни руку, ни волосы.

— Дрянь… паршивка, — рычит он. — Ты за это заплатишь.

Мне так не кажется.

Каменщик на фут выше и примерно вдвое тяжелее. Но мои мышцы, мои ноги и руки знают, что делать.

И я бью.

Длится это недолго.

Я поднимаюсь. Обидчик, тот, кто посмел тронуть меня, лежит неподвижно на земле, орошая кровью землю. Челюсть разбита, кровь сочится из рассечения на затылке. Уж не умер ли?

С опаской подхожу ближе. А вдруг? В любом случае нужно удостовериться. Наклоняюсь. Трогать не хочу, но все же заставляю себя поднести руку к шее, нащупать пульс.

Глаза вдруг открываются, и я отпрыгиваю, но он успевает схватить меня за лодыжку. Из горла рвется крик. Пытаюсь вырвать ногу, отбрыкиваюсь, но его пальцы держат, как тиски. Я снова наклоняюсь, отдираю их один за другим и бегу.

Бегу напрямик, через лес. Ветки хлещут по лицу, ноги цепляются за корни, но я прорываюсь между деревьями и через кусты, а потом они вдруг расступаются — предо мной тропинка. Та самая, да. Та, по которой я шла. Теперь я помню. Моя логическая, аналитическая половина берет под контроль ноги.

«Лево» показывает 6.

Как же так?

Голова гудит, руки трясутся, ноги дрожат.

— Что я натворила? — шепчу я деревьям. — Как такое могло случиться?

«Тсс».

— Кто это сказал?

Оборачиваюсь — никого.

Внутри я полностью спокойна. Там поднимается новая стена, блокирующая «Лево» от моих мыслей и чувств. Крепкая, надежная стена.

— Что я наделала?

Вопросы глохнут, оставаясь без ответа.

«Пусть себе».

Снова оборачиваюсь — и снова никого. Голос звучит у меня в голове. Тот, что всегда там был.

— Кто ты? Ты — Люси?

«Нет! Та сопливая плакса ушла… навсегда. Я… ты. Ты прежняя».

— Чего ты хочешь?

«Хочу, чтобы мы были вместе».

— Нет.

«У тебя нет выбора».

— Нет!

Я падаю на землю.

Чужак внутри меня вытаскивает кирпич. Трещина расширяется, бетон крошится, кирпичи падают. Рушится вся башня.

Калейдоскоп образов потоком врывается в мозг. Сначала медленно, потом быстрее, они проносятся, вертясь. Голова кружится, грозит взорваться, но я ничего не могу поделать. Внутри все переворачивается, и меня рвет, снова и снова, пока не остается ничего, кроме судорог.

Как такое может быть? Никакой памяти остаться не должно. Что случилось? И что происходит?