Стертая аура

Очень дружелюбно сообщил — насколько вообще Дилан может быть дружелюбным, — но рядом с Лекси это и неудивительно. Она на всех так действует. Проявляет в людях самое лучшее.

— Ну хорошо, — пробурчала я, тоже взяла печенье и присела на кухонный стол. — Только когда он решит, что мы все свихнулись, ты будешь виновата.

Лекси только плечами пожала.

— Ладно, — промямлила она с набитым ртом.

Я надкусила печенье и сообщила:

— Я вижу ауры.

Дилан глядел на меня все так же бесстрастно. Потом потянулся за вторым печеньем.

— Ну, что? — скрестив руки на груди, осведомилась я у Лекси. — Он мне не верит, думает, что мы с тобой психи, и сейчас съест все наше печенье.

— Расскажи ему про математика, — велела сестра.

Я отказалась, и она без малейших колебаний выложила все сама:

— Лисси всю жизнь видела вокруг людей цветные сияния. У нее такой Взгляд. У нас у всей семьи Взгляды, верней, только у женщин. — Она запнулась, но тут же затараторила еще быстрей. — Ну и вот, по движениям ауры Лисси может сказать, какое у человека настроение, и вообще. Ауры — они бывают всевозможных цветов, и среди них нет хороших или плохих. Они просто разные.

Мне захотелось ее поправить. Фиолетовый — ужасный цвет. Но я ничего не сказала, в первую очередь потому, что Лекси болтала без умолку:

— Но есть один цвет, который на самом деле и не цвет. Мне кажется, он такой, как бы полинялый. Появляется у людей, которые только что совершили что-то страшное, например, убийство. Лисси назвала его стертым.

— Хорошее слово, — наконец-то подал голос Дилан.

Лекси без всякого смущения улыбнулась ему и продолжала:

— Обычно у преступников только полоски бесцветные, а вот у вашего учителя математики вся аура такая. Лисси не может на него смотреть, ее тошнит и голова кружится. Просто кошмар. Нам надо выяснить, чем он таким ужасным занимается, но Лисси не знает, как, я даже не понимаю, как она сегодняшний урок-то высидела, с этим мистером Стертым.

Лекси перевела дух и снова куснула печенье, чрезвычайно довольная собой. Выдала не пойми кому все фамильные тайны и веселится!

— Значит, Кисслер — стертый, — глубокомысленно заключил Дилан. — Мне он всегда не нравился. Скользкий тип.

Я уставилась на него. Поверить не могу, что ему больше нечего сказать. Просто проехался по Кисслеру — и это после того, что наговорила Лекси?

— Это все? А остальное тебя не волнует?

Дилан пожал плечами и взял третье печенье.

— Я широко гляжу на вещи, — хмуро сказал он.

— И ты веришь? В то, что я вижу ауры, в то, что мистер Кисслер — злодей, и так далее?

— Звучит, конечно, чудно, — усмехнулся Дилан. — Но когда твоя сестра говорит, я почему-то знаю, что так оно и есть.

Надо же. Интересно, откуда такое доверие?

— Меня бы ты слушать не стал, — недовольно пробурчала я.

— Нет, — согласился Дилан. — Скорее всего, нет. Так какое же преступление совершил Кисслер?

— Вопрос дня, — ответила я.

— Что за вопрос дня? — спросила, входя в комнату, мама.

— Ничего, — ответила я и радужно улыбнулась.

Повисла неловкая пауза, чтобы заполнить ее пришлось представить маме Дилана.

— Бабушка пригласила его к обеду, — пояснила я таким тоном, чтобы маме стало ясно, что я об этом думаю.

Мало мне было бабушки и Лекси, так теперь еще и этот. Повезло, нечего сказать. Я бьюсь, исполняю свой долг провидца, подбираю нулевой Саре обалденного Колина и что получаю взамен? Дилана. Жизнь чертовски несправедлива.

— Пойдем в мою комнату, — предложила я Дилану, уверенная, что Лекси двинется следом.

Мама улыбнулась мне понимающей улыбкой, и по этой улыбке было ясно, что она ничегошеньки не понимает: думает — я к Дилану неравнодушна. Для человека с Взглядом мама бывает на редкость наивной, только выглядит это далеко не так очаровательно, как у Алисии Силверстоун.

— Как только будет готово, я вас позову, — пообещала она.

Мы поднялись на два лестничных пролета и вошли в комнату.

Лекси беззаботно плюхнулась на мою постель.

— Ну что еще новенького?

— Еще? — поднял бровь Дилан, глаза его по-прежнему были занавешены челкой.

— Понимаешь, это тоже связано со стертым, но... как бы это сказать... с другой стороны. Я попыталась сама связывать людей, и у меня получилось. А! Еще одна из звезд, когда поет, заколдовывает своего парня, так что он таскается за ней, как пришитый.

Дилан бесстрастно глядел на меня. Лекси тут же объяснила ему, что кроме аур я теперь вижу связи между людьми и даже могу их соединять и разъединять.

— И ты этим занимаешься? — спросил Дилан. — Играешь с людскими жизнями? — Он старался говорить с отвращением, но у него не получилось.

— Всего один раз попробовала! — возмутилась я. — И не играла, а всего лишь подтолкнула кое-кого. Я не стану разводить людей, даже если вижу, что им не по дороге. И не стану завязывать дружеских связей — это бессмысленно. Я просто могу соединить две нити аур, если мне кажется, что люди подходят друг другу.

— Если она ошибается, нити просто развяжутся, да и все, — пояснила Лекси.

— Колин и Сара, — осенило Дилана.

Я робко кивнула.

— Они.

— Ну и кашу ты заварила.

— Да ничего подобного! — вскинулась я. — И вообще — сам ведь просил рассказать.