Стерва для демона (СИ)

До-о-о! Ми-и-и! Ля-а-а! — снова и снова, и снова, и тут…

Точно внутри моего тряпичного кокона зажглось солнце, и свет его был мягким и густым, как сахарная вата, он пульсировал и вздрагивал, когда я переходила из одной тональности в другую. Свет шел изнутри, точно поднимался из самого моего сердца, оборачивался вокруг шеи и звал за собой. Я потянулась к нему, и тогда передо мной возникло зеркало. Я шагнула навстречу. Зеркало вздрогнуло, по нему пошли волны.

Оно слегка задымилось.

Я сделала еще шаг, и еще….

Ближе, совсем близко.

Зеркало распалось на тысячи, нет, десятки, сотни тысяч зеркал, которые смотрели друг на друга, отражали друг друга. Каждое было покрыто рябью, каждое дымилось. Дым менял цвет, чем выше тональность, тем светлее. В зеркалах менялись картинки, я чувствовала то радость, то гнев, перемещая взгляд со одной картинки на другую, хотя не понимала значение. Тогда не понимала. Оттенки менялись, краски то загорались, то потухали, пока в какой-то момент я не осознала, что цвет картинок зависит от меня.

Я — хозяйка лабиринта цветных отражений.

А потом свет померк, и я очнулась уже в кровати и проболела три дня.

Несколько лет спустя, когда ни отца, ни дяди Миши, ни даже уже Сашки не осталось в живых, Людви объяснил, что я тогда побывала на пересечении граней и выжила только чудом. Людви обходил грани по краю, он действовал осторожно. А я не хотела признавать то, что было там. Тот мир очень много у меня отнял, и где-то в бесконечности зеркал заблудился кусочек моей души. Отражения граней сожгли отца, дядю Мишу, а Сашка…его убили. Я знала, что есть другой мир, я знала, что вокруг нас живут другие существа. Я знала, что другой мир открыт для меня. Что могу видеть то, что не доступно другим.

Но я не хотела видеть.

И я не хотела открывать переход.

— Закрой глаза! Пой! — приказал демон, поворачивая к себе спиной и крепко обнимая за талию.

Я устала, я не хотела, не могла…

— Я потерял много сил, гоняясь за тупой блондинкой и не хочу тратить остатки сил на переход. Конечно, я могу подкрепиться. Кого будем приносить в жертву? Тетку в халате или твоего Роберта? Или сразу обоих? Или все-таки споешь?

Я откашлялась и запела. Сначала с неохотой, а потом меня поймала радуга и мы стали с демоном одним целым. Его горячее тело переливалось — я не видела, я чувствовала, как вокруг меня расползаются горячие волны тепла и света. И я уже не здесь и не там, а в мире тысячи зеркал, каждое из которых поет и мерцает — ждет, что мы сейчас откроем именно его.

— Тшш…Теперь веду я. Глаза не открывай!

Я оборвала ноту и вокруг, точно заплескалось море или зашумел ветер, а мы, тем временем, набирали скорость. Я знала, что нельзя открывать глаза (можно ослепнуть или провалиться в одно из зеркал), но мне и не нужно было это делать. Я здесь видела намного лучше. Я различала все вокруг от крошечных пылинок, что кружили далеко внизу и до мельчайших зеркальных трещин далеко впереди. Я ненавидела этот мир, но он был частью меня, он звенел, как осколки цветного стекла, он ворчал голосом дяди Миши, он бубнил тягучие напевы отца, и я знала,

я чувствовала, что где-то совсем рядом со мной Сашка, и он шепчет:

«Я здесь! Я с тобой!»

А над головой шуршали, поднимаясь, огромные серые крылья демона, тяжелые и пушистые, как пуховое одеяло. И я знала, что вот там впереди меня зовет мое зеркало, нужно лишь немного, совсем немного — несколько взмахов и коснуться холодного стекла, войти туда, где все будет хорошо.

Мы набирали скорость и становилось холодней, хотя спину, точно грелка, припекало горячее тело демона. И я поняла, что мы на неверном пути. Мое зеркало остается где-то позади, а впереди ничего хорошего не предвидится.

— Стой! Вернись! Мы должны вернуться!

Вдруг мы ухнули куда-то вниз так неожиданно, что у меня захватило дух, и я распахнула от неожиданности глаза. Тяжелая рука демона вовремя накрыла лицо. Перед глазами оказалась темнота. Волшебная связь с миром оборвалась, оставив в груди тягостное ощущение чего-то неправильного. Раздался уже знакомый мне писк. Мы прекратили падение. Я заткнула уши, но все равно слышала, как демон что-то быстро-быстро отвечает на непонятном мне языке. В душе еще отчетливей заворочалась тревога. Ладонь демона не давала дышать, а тревога нарастала, вокруг меня что-то жалобно звенело. Мне вдруг стала казаться, что зеркала плачут, плачут обо мне.

— Раш! — закричала я. — Раш, пожалуйста! Давай улетим отсюда!

Раш продолжал разговор, не обращая внимания на мои крики. Я попыталась вырваться. Я закрыла глаза, я запела, хотя каждый звук давался с трудом, словно в легких булькал вязкий кисель.

— Помолчи и не дергайся!

— Раш, мы должны отсюда уйти!