Стерва для демона (СИ)

По кругу вечному кружась,

Я могу жить, взрослеть, влюбиться

И снова вечно умирать.

Надо было слушать папу. Он, распив с дядей Мишей самогонку, любил говорить что-то типа:

— Мир, Олька, не совсем такой, каким его видят большинство обычных людей! Я тоже был слеп! Слепой котенок, женившейся на ведьме! Да-да, Олька, твоя мать — ведьма, будь она проклята! Она не просто изменила мне, нет! Она продала тебя демонам, когда ты еще даже не родилась на свет! Тебя, мою яркую девочку! Ты же когда поешь — просто светишься, звездочка моя! Ты — чистейший свет и поглоти меня тьма, если я позволю этим демонам добраться до тебя!

И вот теперь очень медленно до меня дошел весь смыл этих слов. Я — для демона что-то вроде еды, вкусного блюда, которое моя мать — ведьма приготовила еще 20 лет назад. А скормила совсем не давно. Интересно, а что она получила взамен? Вечную молодость? Вечную жизнь? Деньги? Я думала, отец спьяну болтает всякие глупости, а он, оказывается…

— Дзинь, дзиннь, тринк, тринк, иу, иу…

Зазвенело в коридоре нечто, похожее на дверной звонок, заставляя меня сморщиться, как от зубной боли, потому что мне словно уши насквозь просверлили.

— Эй, слуги! Откройте дверь уже кто-нибудь!

— Чего звонишь, стучать надо себе по котелку! Топай давай, расписывать сам себе на заднице будешь! Нечего мне эти писюльки в нос тыкать! Хозяином меня тут не пужай, у меня для пужания свой хозяин обретается! — услышал я, как возмущается и хлопает дверью Майя, затем ее шаги пошаркали в моем направлении, пока, наконец, я не увидела ее сонную физиономию в дверном проеме. Из-за плеча блестели черные любопытные глазки змеюки. В руках Майя держала большую пеструю подарочную коробку с красным бантом.

— Тебе тута передали. Подарок!

Я вскочила, выхватила коробку. К банту была пришпилена открытка — «Оленьке на свадьбу — я люблю тебя несмотря ни на что». Слова были напечатаны, но внутри вдруг стало как-то очень уютно. Может быть, мать не продавала меня…Может быть, ее заставили…Демоны умеют убеждать, кому как не мне это знать…Я дрожащими руками стала срывать упаковку.

— Барби, может хозяина подождать, а то мало чего тут носят…Мошш гадость какая. У демонов принято на свадьбу дарить трешшш всякий..

— Пусть открывает, не убьет, а то бы защита не пропустила, интересно ж как у нашей хозяйки с чувством юмора.

Бумага приятно шуршала, разорвав ее, я увидела на крышке ещё одну открытку.

«Пусть этот сюрприз сделают твою первую брачную ночь чуть прохладней. Помни меня, сладенькая.

Всегда твой, Крис»

Значит, это он. Шутник отмороженный. Энтузиазма поубавилось, но я все равно подняла крышку и….

Я не раз видела смерть. Люди рождаются на свет одинаково, а умирают по-разному, Но Отец, говорил, что смерти нет, что конец — это всегда начало. Я в немом ужасе смотрела в остекленевшие глаза Роберта, удивленные, как у обиженного ребенка. Смотрела вглубь коробки и не могла поверить, что…передо мной действительно отрубленная голова моего последнего друга.

«Каждый раз, когда кто-то из твоих близких умирает, знай — на его месте должна была оказаться ты!»

— А…а…а…А-а-а-а! — заорала вдруг Майя, вытаскивая голову Роберта, стискивая ее и прижимая к груди.

Голова зачавкала. На пол пролилась лужица крови. Я согнулась пополам. Ужин вместе со слезами рвался наружу.

— А-АА-А! — орала Майя. — Это все из-за тебя, стерва! Он был такой нежный, такой чуткий, такой молодой!

— Тшшшш! Тшшш, Майя — хозяйке плохо!

— Пусть плохо! Этой гадине должно быть плохо!

— Уйди лучше и голову забери! Давай его с бантиком упакуем, закопаем, холмик сделаем аккуратный и цветочки организуем! Я тебе бутылочку найду на поминки!

Змей хвостом подхватил коробку, обернулся вокруг Квадрадамы и вытолкал ее наружу. Квадрадама, продолжая обнимать голову, шаркала на выход, оставляя за собой шлейф красных капель. Я, упав в кресло, смотрела, как маленькая лужица краснеет на полу, постепенно окрашивая в красное белый край поздравительной открытки.

В пачке последняя сигарета.

В коробке отрубленная голова последнего друга.

— Выпей! Легшшше будет!

— Легше? Легшшше! Ха-ха-ха!

— Блонди, ик! Давай без истерик…к! Да, пацан был хорошшшшший, но не повезло чуваку, чтошшшшшшшш….

— Гадюка пьяная! Исчезни с глаз моих! Пока я не спалила твою шкуру!

Я оттолкнула стакан, вскочила на ноги и заметалась по комнате, сжимая руками виски, пока, наконец, снова, обессиленная не рухнула в кресло. Дрова в камине прогорали. Я плакала.

— Почему? — спросила я тишину. — Почему? Отец, если смерти нет, то это тогда что? Что? Что?

Ответа не последовало.

Но я его и не ждала.

Я сидела, вглядываясь в темноту, словно желая разглядеть то, что видел в ней мой отец, утверждавший, что умеет говорить с мёртвыми. Роберт, я бы хотела поговорить с тобой. Как жаль, что я была такой плохой ученицей.

— Роберт…

Где-то там, где в глубине коридора послышался шорох и невнятная возня. Я привстала в кресле, прислушиваясь. На столе все так же горел фонарик с вечной свечой. Я подхватила его и двинулась к двери. Я вышла в коридор. Там в самом конце кто-то или что-то было.

— Кто там? — негромко спросила я.