Стерва для императора

-Поднимайся, не стесняйся. Я здесь совсем одна и скучаю.

Молодой человек нерешительно топтался на месте. Белая яхта и женщина в длинном белом платье казались ему каким-то случайно вырезанным из рекламного буклета кадром. И в то же время они были ровно напротив, будоражили и манили. Будто случайно с плеча Тейринель упала бретелька, наполовину обнажая островок незагорелой кожи на высокой груди. Молодому человеку вдруг почудилось, что под ее длинным платье нет вообще никакого белья. Ткань платья истончилась, сквозь нее вырисовывался стройный силуэт, головокружительно длинные ноги, крутые ягодицы и нечеловечески тонкая талия. Как странно падает свет. Или у него разыгралась фантазия?

-Ну чего же ты ждешь? Иди ко мне. Я жду.

-А друзья?

-Не волнуйся. Ты скоро с ними встретишься. Я обещаю.

Точно загипнотизированный, он скинул обувь, шагнул в воду, подплыл к трапу. Забрался на борт и остановился. Не решаясь приблизится к женщине, которая вся словно искрилась. Она казалась сотканной из света, хотя кое-где, и он видел это очень четко, свет преломлялся и темнел. Точно пара солнечных лучей превратились в шипящих, желающих его насмерть закусать, змей. Ему стало страшно, а женщина взяла его за руку и потянула за собой. Ее ладошка была совсем маленькой. Она вся была изящной и хрупкой, но он почувствовал себя в ее власти, беззащитным и беспомощным. Хотелось подчиниться, ползти за ней на коленях. А еще безумно кружилась голова от волшебного, дурманящего аромата цветов.

По крутой лестнице они шагнули вниз, из горячего яркого дня погрузившись в холодный полумрак подземелья. Прозрачный купол потолка уходил высоко вверх. Над головой плескалось море, в темной глубине которого вспыхивала серебристая чешуя вертких рыбок. Свет солнца с трудом проникал сквозь толщу воды, но по стенам чадили факелы, выплевывая едкий дым в сырой, отдающий плесенью, воздух. Подземелье было просторным. В центре, вокруг постамента, на котором закуталась в туман большая серебряная чаша, выстроились длинные, но узкие каменные возвышения, где чернели блекло странные готически символы, к полу с них свисали толстые, изъеденные ржавчиной цепи.

-Ты любишь играть? – спросила женщина, отпуская его руку на свободу. В тот же миг за его спиной гулко хлопнула дверь. Конечно, он мог повернуться, выломать эту дверь. Он мог убежать. НО …женщина грациозно крутанулась, игриво улыбнулась, порхнула, словно бабочка, к одной из каменных глыб, легла на нее животом, прогнулась. Декольте растворилось, обнажая темные соски. Затем она перевернулась. Подол платья, взлетая в воздух, открыл ее пушистую, лишенную трусиков, шёрстку. У нее в руках оказалась тяжелая цепь, она обхватила ее коленями и приподняла ягодицы так, что платье обнажило живот, поползло ниже, закрывая лицо, но демонстрируя основание округлых холмиков.

-Иди сюда…- позвала она его.

Молодой человек теребил холодными пальцами завязки шорт. Он тяжело дышал, чувствуя нарастающее возбуждение. И страх делал возбуждение особенно острым.

-Ну что же ты? – Тейринель поднялась, поправляя платья. Она видела его замешательство. Он был…таким наивным, где-то даже очень невинным. Добрым. Его сфера была чистой, яркой. Вкусной. Тейринель чувствовала, как источник поощряюще заурчал. Тьма погладила ее по головке. Поцеловала. Коснулось ее губ, пуская искры возбуждения по всему телу. Тейринель тяжело задышала. Рванула платье, которое, как смятые крылья, осело на пол. Обернула вокруг тонкой шейки тяжелую цепь.

-Я тебя обманула. Твои друзья не вернутся. Знаешь, почему?

-Почему?

-Они мертвы.

-Что за бред?

-Это правда. Иди сюда. Не стой у двери. Ты все равно ее не сможешь открыть. Ты тоже скоро умрешь. Но не сразу. Сначала я подарю тебе наслаждение.

Тейринель почувствовала, как налились тяжестью ее груди. Она обхватила их руками, теребя и лаская соски, отклоняя голову назад, томно вздыхая. Низ живота томительно заныл, она раздвинула бедра, так как там стало слишком тепло, влажно, тесно. Она прикрыла глаза и вдруг так ясно увидело того, кому до сих пор принадлежало ее сердце. Он был сильным, смелым, его длинные, черные волосы развевались на ветру. Над ними шелестел лес ее предков, а он брал ее за руку, называя невестой. Он предал ее, продал брату, как ненужную вещь, а потом она, как и игрушка досталась Тиашу. Но она – не игрушка. Теперь она сама выбирает, кому принадлежать. И она будет принадлежать Тьме. Она слышала нерешительные шаги молодого человека. Вот он уже рядом. Она слышит, как он дышит, как бьется его сердце, как вздымается, натягивая ткань, его мужественность, становится горячей, увеличивается, твердеет, а его взгляд ласкает ее кожу, руки тянутся, но решаются коснуться ее бедер. Хотя его пальцам так и хочется надавить на ее бесстыдно раскрасневшийся бугорок, дерзко выглядывающий из-под темных завитушек.

Тейринель открыла глаза. Его лицо было совсем близко.

-Сколько тебе лет? – спросила она.

-Двадцать…-хрипло ответил он.

-Ты совсем молодой… И очень красивый…- прошептала Тейринель, чувствуя внутри такую несвоевременную жалость. – Мне жаль…