Стерва на десерт

Мы переглянулись. Конечно, паниковать рано, (мы же не знаем масштабов пожара, может, у кого-то просто кипятильник задымился) тем более рано напяливать себе на лица резиновое, посыпанное тальком безобразие, но покинуть стены комнаты не мешает.

— Правда, пошли отсюда, — допив чай, решилась Княжна. — Может, домой пораньше сбежим.

— Как бы не так, — гаркнула Маруся. — Вы разве забыли, что мы члены противопожарной дружины?

— О-о, — застонали мы разом.

Дело в том, что наша чрезмерно активная Маруся умудрилась записать нас во все мыслимые комиссии и дружины. Мы и за соблюдением правил техники безопасности следим, и за зелеными насаждениями, и за тараканьим племенем наблюдаем, еще мы инспектируем территорию на предмет неубранного мусора, и собираем металлолом. Короче, благодаря Марусе у каждой из нас есть как минимум 4 разных повязки, 3 пилотки и две смены униформы, включающие в себя брюки, халат, фартук и еще какую-то мелкую дребедень неизменного синего цвета.

Знали бы вы, сколько раз мы пытались протестовать, когда начальник с хитрым прищуром сообщал нам о нашем членстве в новой комиссии, сколько раз грозились побить Марусю, с чьей легкой руки мы в этой самой комиссии и оказывались, но все без толку — начальник говорил, что ничего уже нельзя сделать, Маруся клятвенно заверяла, что больше так не будет, но по прошествии времени о своих зароках забывала и ввязывалась в новые авантюры, не забывая при этом втянуть в них и нас.

Членами противопожарной дружины мы стали совсем недавно. И членство наше ознаменовалось двумя событиями: первое — нам выдали зеленую форму, второе — плакаты с нашими фамилиями вывесили во всех коридорах НИИ. Так что теперь каждый нихлоровец знает, кто конкретно стоит на страже их противопожарной безопасности, и кто какими средствами за нее борется. Я, например, вывожу людей из здания, Княжна вызывает пожарных, Маринка работает с огнетушителем, а захапистая Маруся с песком и кошмой. Что такое «кошма» Маруся до последнего времени не знала, а напросилась с ней работать только потому, что ей слово понравилось. Когда же уразумела, что это кусок тряпки, которой сбивают пламя, жутко обиделась и даже попыталась выйти из дружины, мотивирую это тем, что ее обманом в нее заманили.

— Я думала, что «кошма» — это что-то вроде «кашпо» или «кашне», — верещала она, размахивая своими худенькими ручонками перед носом начальника.

— А зачем при пожаре горшок и шарф, ты не подумала? — резонно замечал начальник. — Кашпо на стену вешают, тебе с кошмой надо работать …

— Не буду я с тряпкой работать, — горячилась Маруся.

— Раньше надо было думать, а теперь ничего уж не поделаешь, — разводил руками Кузин.

Но и тут Маруся не сдалась без боя, с присущим только ей упорством она начала выклянчивать у Маринки огнетушитель, и та даже согласилась, но было поздно — плакаты-то уже на каждой стене, и как сказал Кузин «ничего уж не поделаешь».

Маруся сделала вид, что смирилась, а в одно прекрасное утро неожиданно выяснилось, что кошма со стенда чудесным образом испарилась. Кому понадобился кусок грубой тряпки, так и не выяснили, новую вешать не стали из боязни, что и ее сопрут, чем очень порадовали Марусю, которая и старую-то своровала с большим трудом.

— Ну что, голуба, — ехидно поинтересовалась Княжна у Маруси, —

с кошмой работать будем?

— Так нет ее, — невинно замигала своими огромными глазищами наша активистка.

— Найдем, — продолжала издеваться Ленка. — И про песочек не забудем. Да?

— Отстань, — огрызнулась Маруся и зашагала к выходу.

— Противогаз возьми! — громыхнула ей в след Эмма Петровна. — Противогаз-то!

Маруся развернулась, схватила в охапку первый попавшийся тюк, нацепила его себе на бок и вывалилась в коридор, громко бумцая тяжелым противогазом по своему костлявому бедру. Мы потянулись следом.

Коридор выглядел, как всегда — ни гари, ни дымы. Зато за дверью, разделяющей его и фойе, слышались истерические вопли и топот ног.

— Ну вот, как всегда мы самые последние, — с досадой прошептала Марья.

— А еще дружинницы, — подпела ей Княжна. — Мы же в авангарде должны быть. — Она ощутимо ткнула Марусю в бок. — Особенно ты, бригадирша.

— Сами виноваты, нечего было чай дуть, когда труба позвала, — отбрила оппонентку «бригадирша». — А теперь без лишних разговоров на борьбу с пожаром, шагом марш!

И мы, как послушные призывники, зашагали к двери.

Выйдя в фойе, первое, что увидели, так это груду огнетушителей, сваленных прямо на пол. Вид эта груда имела нарядный — огнетушители были ярко-красными, сверкающими — но бестолковый. Вокруг нее бегали взмыленные мужики, пинали алые емкости и матерились. Рядом, беспрестанно вереща, размахивала руками вахтерша. А из двери, разделяющей фойе и лестничный пролет, валил густой сизый дым.

— Это что за безобразие? — генеральским басом гаркнула Маруся.

— Пожар! — с новой силой заверещала вахтерша. — Горим!

— А почему не тушим? — возопила командирша, деловито растолкав мужиков, и вырвав из груды самый большой огнетушитель.