Стерва

— Значит, говоришь, вина и девочку? — усмехнулся он. — Алло, я хочу сделать заказ! В номер. Вина, пожалуйста. Сухого, белого, побольше… Да, пяти бутылок хватит для начала… Закуска? Что-нибудь легкое… Да, фрукты подойдут. И еще мы хотим пригласить девушку. Вашу девушку… Нет, совершенно определенную. Ее зовут Наима. Она нас сегодня обслуживала в ресторане и очень нам приглянулась… Сколько нас? Двое — я и моя жена… Да, Наиму возьмем третьей… Таксу? Нет, не знаю таксу… Сколько? Подойдет, подойдет, нормально… Расплатиться прямо с ней? Хорошо. Когда она будет? Через десять минут? Хорошо, ждем.

Он обернулся к Марии.

— Ну вот, через десять минут явится твоя Дашка! Она и заказ принесет. Платить надо за каждый час ее пребывания здесь. Неполный час считается за полный.

— Потянем по деньгам? — встревожилась Мария.

— Потянем… — хмыкнул Алексей. — Что там деньги, тут бы голову не потерять… Особенно твою голову.

— Прорвемся! — подмигнула Маша. — До сих пор прорывались и сейчас прорвемся. Не вешай носа, суровый Разор!

Алексей не утерпел, рассмеялся — так задорно это было сказано.

Вскоре появилась Даша-Наима. Перед собой она катила столик на колесиках, уставленный бутылками вина, бокалами и блюдами, полными отборных южных фруктов. Девушка нерешительно встала посреди комнаты. Алексей поднялся с кресла.

— Маша, представь меня своей подруге, — попросил он.

— Знакомься, это Леша Разоров, мой муж и очень крутой парень! Ну а что тебя зовут Дашей и что ты моя лучшая подруга, он уже знает.

— Давайте рассаживаться, девочки, — предложил Алексей. — Выпьем за неожиданную встречу. Маша говорит, здесь какие-то темные дела творятся. Это правда, Даша?

— Правда…

Алексей разлил по бокалам вино.

— Поднимаю тост за крах всех черных дел в мире! — сказал он.

Девушки улыбнулись.

— Так рассказывай наконец, Дашка! — воскликнула Мария нетерпеливо. — Ты что, здесь не по своей воле?

— Да мы все здесь не по своей воле… — вздохнула Дарья. — Я имею в виду девчонок. И вырваться нам отсюда практически невозможно. Поселок окружен горами, единственный транспорт — морской. А пристань достаточно хорошо контролируется. И средства передвижения — лодки, катера всякие — тоже. Единственная возможность сбежать — через горы. Но как одной девчонке перейти через горы? Местные парни все горные тропы знают… Поймают. Одна из наших попробовала, так ее отловили и такое с ней сделали… вспоминать не хочется.

— А какие у вас обязанности тут, в гостинице? — спросил Алексей.

— Самый широкий круг! — зло фыркнула Даша. — Рабочая скотина. Официантки, уборщицы, горничные. Но главное, конечно, — проститутки. Мы должны выполнять любые прихоти клиентов. Любые! Ничего недозволенного нет! А турки — здесь отдыхают в основном турки — народ сексуально отвязанный. Для них женщина и вообще-то не вполне человек, а уж шлюха, особенно белая, тем более. С нами такое вытворяют… Да еще будь любезна проявлять энтузиазм, работать с огоньком, имитировать страсть, что бы тебя ни заставляли делать! Иначе… Если клиент недоволен… О, не завидую я той девке, чей клиент останется недоволен! Хозяева этого не любят! Им дорога честь фирмы!

— Вам платят? — спросила Мария.

Даша рассмеялась так горько, что другого ответа не требовалось.

— Как девчонки сюда попадают? — поинтересовался Алексей.

— Заманивают. Например, помещается в какой-нибудь московской, а чаще — провинциальной газете объявление типа: «Набираем девушек для работы фотомоделями за границей». Периферийные дурочки и покупаются. Из всех претенденток отсортировывают самых красивых, забирают у них паспорта — якобы для оформления визы — и привозят сюда. Ну а здесь уж птичка в клетке, деваться некуда. Либо работай, либо завтра тобой полакомятся морские рыбы.

— И все вот так сразу соглашаются? — Алексей взглянул на Дашу.

— Кое-кто пытается проявить характер. Но джигиты умеют… убеждать. Непокорных девок раздевают догола, привязывают кисти рук к ступням и трахают. Десять — пятнадцать мужиков подряд… Остальных девчонок заставляют смотреть. Если прошедшая экзекуцию девчонка все еще упорствует, отказывается работать, ее бьют кнутом. Заворачивают в мокрый брезент, чтобы рубцов не оставалось, и секут.

— А зачем им надо не оставлять рубцов? — спросила Маша.

— Не понимаешь? Наши тела — товар. Какой же хороший хозяин будет сам портить свой товар? Глупо, расточительно.

— Ясно.

— Потом сразу опять трахают — тем же способом. После дают отдохнуть, одуматься. А не одумаешься — снова секут. Только уже без брезента. Потому что товаром ты уже не являешься. Годишься только на корм рыбам.

— И ты… когда сдалась? — спросил Алексей тихо.

— Перед последним этапом. Когда меня раздели и я поняла, что сейчас исполосуют. А тогда уж убьют наверняка — кому нужна баба, покрытая шрамами с ног до головы? И я выбрала жизнь. Потому что жизнь, даже такая, — это все же надежда.

— Дашка, неужели действительно все так страшно? — прошептала Маша.

Дарья пожала плечами.