Стервам слова не давали

– Просто есть собаки, Лариса, которые всю жизнь сидят на цепи и считают, что так и нужно, а есть те, которые гуляют свободно. – Уже спокойнее, видя моё состояние, добавил он. То ли защищаясь, то ли оправдываясь. – Так вот, я никогда не буду на цепи! Поняла?! – Чеканя каждое слово, выкрикнул.

Куда уж понятнее?

– На цепи?..

 Всего пара слов, а мне как пощёчина, как ведро ледяной воды на голову, и я не сдержала улыбку.

– Да не вопрос. Гуляй… собака, которая никогда не будет сидеть на цепи.

 И, перешагнув через все свои вещи, как через нечто, тянущее назад, вышла вон. На улицу, на воздух, под его оглушительное молчание, под его проклятия, которые посылались взглядом. Я ничего не хочу.

 Можно сказать, что мне всё равно, можно рассуждать, как мне плохо и тяжело, можно сделать вид, что ничего не произошло, но когда на это нет сил, то ничего не говоришь и ни о чём не думаешь. Андрей отправился на сборы, дома пусто. Нет желания выпить даже воды, подняться с кровати, сходить в душ. Врач выписал кучу рецептов, но и в аптеку сходить некому. Жизнь прекрасна.

Глава 16

 Телефон пропел ровно три раза до того, как я сообразила, что звонят мне.

– Да. – Недоверчиво согласилась я на неозвученное предложение говорящего.

– Лариск, ты, что ли? Это Маша.

– Э-м… Маша? У меня твой номер не высветился…

– Так это же рабочий! А что с голосом?

– Да так… болею.

– Болеешь? И не позвонила? Слу-ушай, я тут узнала, совершенно случайно, – поспешила заверить она меня, – вы вроде как с Филей расстались, да?

– Да.

– И ты там ревёшь, что ли?

– Я болею.

– Дома?

– А ты обычно где болеешь?

– Ну… тут столько может быть вариантов, но чаще всего у Серёги. Он хороший, он ухаживает. – Довольно вспомнила Машка какие-то сладкие моменты из жизни.

– А я дома.

– Так, я сейчас буду! – Оживилась подруга и я уже представляла, как она довольно потирает ладоши.

 На этом задремала и, проснувшись, была готова поклясться, что разговор был сном.

Звонок в дверь раздался не то, чтобы неожиданно, а диковинно. Я, в принципе, дверь открываю только себе и то, когда вхожу, и за семь лет моего здесь проживания, такого дива дивного как гости, не видывала, но кому-то очень не терпится и я побрела. Так растерялась, даже не спросила, кто. Открываю, вся такая разнесчастная, замотанная в плед, как в кокон бабочки махаона, одни глазюки и торчат, и те красные, для отпугивания. Смотрю, а на пороге Машка с пакетами наперевес, пыхтит, материться, возмущается.

– Ну и мужики пошли, – вломившись в квартиру, тут же озвучила она свои претензии, – я ему говорю: пакеты помогите донести, а он мне, знаешь что? Говорит, жрать надо меньше, а у самого брюхо до колен свисает, фу! Лифт, подлый трус, застрял между третьим и четвёртым, доползаю, а там парочка сосётся, нет, ну, ты представляешь! Ты как? – Наконец, вспомнили и обо мне, но ненадолго.

 Вообще, деловая Машка – это Мария Владимировна и ни капельки не меньше. Стильная, ухоженная, так сразу и не скажешь, что та самая девчушка, которая моего Филю поносила на чём свет стоит. Причёска строгая, волосинка к волосинке, макияж как из салона красоты и, вообще, другой человек. Вот, я, например: всегда остаюсь собой. Что на работе, что дома, поэтому, наверно, и личной жизни нет, но и перевоплощаться вот так, чтобы всегда удачно вписаться в компанию – не моё.

– Слушай, а ты что, правда, болеешь, что ли? – Разлаживая накупленное по полкам в холодильнике, недоверчиво глянула Машка.

– Вот как-то так.

 Могла бы развести руками, но активной жестикуляции мешал плед, который ронять никак не хотелось. Головой кивнула, предлагая пройти в гостиную, оставшиеся пакеты подтолкнула ногой к стене.

Уже на диване, удобно устроившись, Маша вытянула ноги, распустила свою офигительно-деловую причёску, пятернёй распутала плетение и расплылась в блаженной улыбке.

– А я подумала, что притворяешься. Ну, не хочешь там показать, что страдаешь, всё такое. А сама тут сопли наматываешь, так и придумала… Ларис, а у вас это серьёзно?

– Что именно?

– Расставание это.

– Более чем.

– Ты подумай хорошо, может, он не такой уж и плохой, знаешь, как оно бывает… он изменил тебе, да?

– Маша, а что, он мог мне изменить?

 И тут Машка не нашла слов, насмешила.

– Фу ты, дура! Не мог. Но и другой причины я не вижу. Что не поделили?

– Свободу, Маш, свободу. Он сказал, что видит меня слишком часто для его неокрепшей психики.

– Когда он так налюбоваться-то успел? Ты же работаешь круглые сутки?

– Выходит, что не такие уж и круглые. – Не выдержала и всё же махнула раздосадованно руками. В конце концов, и сама сколько раз задавалась этим вопросом: когда? – И вообще, давай прикроем тему или это Филя тебя прислал? – Насторожилась я, не услышав ответ в первые же секунды.

– Лариса… ты что, Фильку не знаешь? Будет он бегать за кем-то, даже за тобой, тоже мне! – Как-то ненатурально возмутилась Маша и я поймала её на вранье.

– Сама расскажешь?