Стервятник

Стервятник некоторое время колебался. Потом, проклиная про себя хитрость маленького народа, он снял с пальца перстень с кровяной яшмой и подал его лилипуту. Тот долго и внимательно рассматривал камень, подставляя его под различными углами лучам солнечного света.

- Хорошо, - кивнул он наконец и отдал перстень Люгеру. - Этим заплатишь после. Гомункулус будет готов через сорок дней. Мне понадобится немного мужского семени. Лучше, если оно будет твоим. Отдашь его сегодня ночью. Ты, наверное, знаешь, чем еще большие люди оплачивают наши услуги?

Стервятник кивнул с мрачным видом, но лилипут продолжал, как ни в чем не бывало:

- Многие отказывались платить, поэтому мы вынуждены брать плату вперед. Все знают, что наши мужчины бесплодны, но маленький народ существует уже не один десяток поколений... Одна из наших женщин должна понести от тебя и это произойдет сегодня ночью. Фаза луны весьма благоприятна для зачатия нового мастера погоды...

Внезапно солнце скрылось за невесть откуда взявшимися облаками и земля погрузилась в тень. Сильный порыв ветра ударил Люгера в лицо, хотя кроны деревьев, растущих на берегу озера, остались неподвижными. В наступивших сумерках ярко сверкали зубы смеющегося лилипута и серьги в его ушах. Ветер, тоскливо стеная, носился вокруг Люгера и забрасывал его опавшими листьями. От почерневшего озера дохнуло холодом и мраком... Потом ветер стих так же внезапно, как начался. Тучи разбежались от солнца и оно вновь отразилось в посветлевшей воде.

- Я не нуждаюсь в напоминаниях, - жестко сказал Люгер. Он не любил, когда ему демонстрировали силу, которую у него и так хватало благоразумия признать.

- Прекрасно, - без тени иронии сказал лилипут. - Тогда жди в хижине на восточном берегу озера. Вечером туда привезут нашу женщину. Не советую тебе менять свое решение и уезжать отсюда. Почему-то мне кажется, что ты можешь заблудиться...

С этими словами он прыгнул в лодку и поплыл к острову. Люгер проводил его проклятиями и ругательствами, которые так и не были произнесены вслух.

На следующее утро Стервятник возвращался в поместье в отвратительном расположении духа. До сих пор его охватывала дрожь при воспоминании о кошмарной любовнице, с которой ему пришлось провести ночь. Она была требовательна и ненасытна, а Люгер уже не мог послать ее к дьяволу. Ее тело оказалось отвратительным, жалким и чужим, как тело какого-то безволосого животного, однако она дала ему выпить зелья, ненадолго сделавшего мир гораздо более сносным. Теперь Люгеру представлялось, что карлица владела темным искусством извращенной любви, которое осталось бы недоступным и непонятным ему в ином, менее смутном состоянии сознания. Но той ночью он сумел сделать то, на что был совершенно не способен при других обстоятельствах.

Пробуждение было ужасным. В утренних сумерках карлица показалась ему еще более уродливой, чем при тусклых вспышках огня в медных светильниках. Вдобавок она унесла с собой черный сосуд с его семенем... Он ненавидел себя за совершенную губительную глупость. Суеверный ужас, который Люгер теперь испытывал, заставил его сожалеть о том, что он слишком доверился такому обманчивому советчику, как безликий монах из его сновидений... Какому мрачному колдовству могла послужить его собственная плоть? В какое рабство он отдал себя этой ночью? Не слишком ли высока была плата за капризного и непонятного помощника, которым он хотел обзавестись?.. Его тошнило при мысли о смертельных узах, которыми он, может быть, привязал себя к Гикунде...

16. СЛЕПОЙ НА ДОРОГЕ В ФИРДАН

В двадцать восьмой день двенадцатого месяца 1994 года от рождения Господа Нашего Люгер отправился в дальний путь.

Половину предшествующей ночи он провел, наблюдая за светилами и производя кое-какие астрологические расчеты. На два месяца вперед взаимное расположение звезд и планет могло оказаться для него исключительно неблагоприятным, но двадцать восьмой день был далеко не самым худшим. Равнодушные цифры и небесная механика, безразличная к судьбам, определяемым вечным движением сфер, вынесли ему неутешительный, однако и неокончательный приговор.

Гораздо хуже был приговор, который он прочел утром в преданных и тоскливых глазах Газеуса. Старая кормилица была вне подозрений, но даже ей Люгер не сказал об истинной цели своего путешествия, прежде всего, для ее же блага. Слуги знали только, что хозяин надолго уезжает в Гарбию. Стервятник намеренно назвал им целью своей поездки Тесаву, город на берегу моря Уртаб, находившийся достаточно близко от Валидии и достаточно далеко от Адолы. Тесава была известным гнездом морских контрабандистов и у Стервятника, в представлении слуг, вполне могли быть там неотложные дела.

На самом же деле Люгер купил себе место в торговом караване, отправлявшемся в Фирдан, но место предназначалось не ему. Сам он собирался проделать этот путь в одиночестве. Слот хотел без особых помех доставить гомункулуса в Тегинское аббатство, где теперь находилась резиденция ордена Святого Шуремии...