Стервятники

Распутин с грустью посмотрел на комкающую кружевной платочек посетительницу, продолжающую рассыпать выспренные словеса . Наивная бабенка! Про государственный «антирес» рассуждает. Вот он и есть, самый что ни на есть, государственный «антирес»: частные руки - чьи это руки? То-то и оно! Хотя, с другой стороны ежели глянуть, - немчура на Лене всем и заправляет. А за ниточки с Аглицкого острова дергают. Банкирам да промышленникам война не помеха, эти завсегда меж собой сговорятся. Солдат в окопе с вошью на жопе, а толстопузый буржуй на пляже в Ницце вывалил. Хо-хо- хо! У больших деньжищ национальной принадлежности нету, на мешках с золотом кто хошь побратается - немец и лорд аглицкий, австрияк и французишка, замшелая русская гусыня и чехи со словаками - пиво с ссаками!..

«Старец» уже насмешливо оглядел округлившую глазыньки просительницу.

-    Да не части ты, как молотилка паровая! Затараторила. Сыплешь, как по писаному. Небось, муженек научил речам умным? Што, сметливого ума, муженек-то? Тесно ему на департаменте? Ха-ха-ха! - Распутин понимающе захохотал, наклонился к столику, потянул ко рту очередной стакан вина, протягивая наполненную рюмку и просительнице.

-      Выпей со мной, голубица, выпей, розочка душистая. Значит, золота, говоришь, в этих бумажках немеряно? И давно сия находка открылась?

-    А вот, здесь дата, на заявке от золотопромышленника - тысяча восемьсот восемьдесят восьмой. - «Голубица» сноровко извлекла из ридикюльчика и протянула пожелтевшие листы.

-      Экое сатанинское отродье вся чиновничья стая! - Распутин в сердцах бухнул стаканом о колено, остатки вина, темные, как венозная кровь, брызнули на портки. - Почитай, два десятка годков прошло! Уже растащено, поди, все там шустрым людом! А ты - сокровище, сокровище! Тю-тю, курица, там, а не золотишко!

-     Муж интересовался. Потому и мне рассказал. Нет в том месте никаких разработок, а сам этот хозяин-проситель Кузнецов давно представился. Найдена золотая руда в горах, место глухое. Муж товарищу министра доложил, но отмахнулись. Подметили вы, Григорий Ефимович, очень правильно - засиделись большие сановники, забыли про долг Государю.

-          Ну-ну. Горит, стало быть, голубица, душа на закостенелого вельможу? - сощурился Распутин, отлично понимая, почему посетительница вошла в раж. - А твой-то давно департаментом заведует?

-    Пятый месяц.

-    Тады конешно! Изрядный опыт по нонешним временам, - закивал Григорий всклоченной башкой, свалявшиеся длинные волосы закрыли левый глаз, но правый ехидно сверлил дамочку. - При нонешней министерной чехарде - долгожитель. А силенок у него поизряднее обоз потянуть хватит?

-     Обоз?.. А, да-да, поняла, поняла, Григорий Ефимович! Конечно, можете не сомневаться! Он у меня такой умный, рассудительный, ночами, бывает, не спит, все о делах размышляет.

-    Ага. Хоть икону пиши, - буркнул в бороду Распутин. Снова налил в стакан и рюмку мадеры. - Оскоромимся, голубица, чай, в гостях ты у меня, сладкая. Ой, опять засмущалась, аки заря яхонтовая!.. Смотрю я на тебя, коза, - зазря ты платьишко-то насупонила. Не до конца еще святую силу испробовала, не до конца. Так что скидывай! Али помочь, козочка? Да ты краской-то не заливайся! На-ка, вот, моей святой водицы-мадерцы.

ТАК И пролетело времечко до одиннадцати вечера. А потом Гришка посетительницу спровадил, потому как определился после двенадцати к Фильке Юсупову ехать. В ответ на его настырные, подозрительные приглашения. Когда бы не Филькины обещания представить, наконец, свою ослепительную молоденькую женушку Иришеньку.

Оченно хотелось Гришке запетушить с красавицей-книгиней. Убежден был: не избавился молодой Юсупов от «уальдовщины», сколь приходилось самолично его ремнем на пороге не выхаживать.

Когда Распутин при дворе в силу вошел, в тыща девятьсот одиннадцатом годе, молодой гуляка Юсупов сам напросился на знакомство и поведал «святому старцу», что, начитавшись Оскара Уальда, испытывает нездоровый интерес к мальчикам, но почитает сие за грех. Излечить его попросил. Вот и порол Гришка князька толстым ремнем. Только поротая задница, язви тя, заживает! И никакой надежи, что опосля сызнова на грех не напросится.

А в четырнадцатом годе завязался роман Юсупова с юной красавицей Ириной, племянницей императрицы. Распутин через Вырубову отговаривал великую княжну от брака с Филькой. Куда там! Сумасшедшая любовь у них развилась! Юсупов прознал про отговоры, возненавидел Распутина смертельно и расплевался с ним! И вот, поди ж ты, как черт из табакерки, нонешней осенью сызнова подле Григория возник, да в такие тесные дружки набивается.

Доходили до Григория с разных сторон слухи: готовится ему погибель. И не раз уже судьбинушка проносила. Но на этот раз. А куда от начертанного уйдешь? Тем более, что такая связка по его душу образовалась - великий князь Дмитрий, Филька Юсупов, психованный депутат-стихоплет Пуришкевич.

Спроваживая помятую белянку с квартиры, напоследок хлопнул Распутин просительницу по пышному заднему месту, пощекотал растрепанной бородой нежное ушко: