Стервятники

Сыскной задор капитана Писаренко вышестоящее начальство, несколько пригасило, настоятельно «посоветовав» сосредоточиться на более прозаических и реальных задачах: розыске Лёнчика - гражданина Лешукова Л.П. и неизвестного третьего. Не факт, конечно, что Лёнчик и этот неизвестный, а также перевернувшийся насмерть на своей иномарке Алик, он же гражданин Султанов А.А. - та самая троица, совершившая убийства владельца «Жигулей» Портнягина, Лоскутникова и Олега Мельникова, первого «хозяина» злополучного «кольта». Связь между ними слабенькая: пальчики Султанова на патронах к «кольту», свидетельство вечного студента, а ныне арестанта Орехова, что он продал пистолет Лешукову, показания таксиста, как с проспекта Советов он увозил 31 июля троицу парней в микрорайон «Северный». И все! Таксист Султанова и Лешукова на фото не опознал, а ФИО и рыло третьего и вообще остается «за кадром».

В окружении и биографии Лоскутникова тоже пока никаких зацепок. Кроме предположения, что искомые документы касались каких-то перемен в жизни Лоскутникова. На такую мысль наводила оброненная его вдовой фраза: мол, супруг вообще собирался с кооперативом завязать. Почему? Чем планировал заняться? На эти вопросы ответов не было. Дела в кооперативе шли вполне устойчиво, это давало Лоскутникову неплохой заработок. Но если он намеревался заняться чем-то иным, то это иное, получается, рассматривал как нечто более прибыльное?.. Только никто не мог ничего определенного о планах убитого поведать. Ни вдова, ни родители, ни коллеги, ни приятели и друзья, о которых Дмитрий смог узнать.

Ответ нашелся только на один вопрос: откуда убийцы были хорошо осведомлены о житейских маршрутах зампредседателя «Домстроя». Выяснилось, что за пару месяцев до убийства некий симпатичный молодой кавказец по имени Алик закадрил бухгалтершу стройкооператива, двадцатитрехлетнюю пышечку, оказавшуюся страшно словоохотливой с горячим, щедрым, обходительным и любознательным южным другом. Надо ли продолжать, что опознала на фотографии перепуганная болтушка гражданина Султанова А.А.?

-         Наш горячий Алик вовремя перевернулся на своей «лайбе», - криво усмехнулся «Юрок». - А Ленчик и Щука вовремя сделали ноги. Кстати, оба уже снова в строю, хватит отлеживаться, думаю, их и бросить в горячее.

«Сэр» брезгливо отмахнулся.

-     Твои проблемы, кто там и где у тебя. хм. в строю! «Пехота» твоя, Юрок, мне абсолютно по барабану. Мне нужны бумаги Лоскутникова!

Последнее произнес раздельно, отчеканивая каждый слог.

-     Знать бы где.- тоскливо протянул молодой. - Мы ж тогда все перерыли.

-       Херово рыли! А может, ты, Юрок, нюх потерял? - Седой пристально уставился на молодого. Спортивный «Юрок» непроизвольно поежился.

-      Нервничаешь? Правильно, Юра, правильно. Самое время. Два года улетели псу под хвост! Успокаивает одно: бумаги пока нигде не всплыли, - не прослеживается. Но они есть! Вполне возможно, что «следаки» по делу Лоскутникова что-нибудь надыбали, да не поняли что. Нам бы дело это почитать.

Седой раздраженно прищурился.

-          Вот что, Юрок. Дело в прокуратуре. Скорее всего, судя по времени, приостановлено. А это означает, что пылится оно в шкафу или в сейфе и никакого интереса не ни у кого не вызывает. Кроме нас. Значит, так. Пора, Юра, тебе непосредственно включаться в дело. Кстати, чаще улыбайся, это тебе перед бабами дополнительный козырь дает. А так - ничего, красавчик. Бабам такие нравятся, и это обнадеживает. Но лыбишься ты понапрасну, - пресек самодовольную реакцию молодого на похвалу седой. - Еще надо, чтобы в твоей башке шестеренки быстро и правильно крутились, чему пока - бо-ольшой напряг.

-    Не понял.

-        Вот и я о том же. Плохо, Юрок, плохо! Невнимателен. Повторяю: продумай, как подкатиться к Алейниковой. Госпожа прокурорша молода, смазлива, незамужем. Хомутай - не хочу. Подкатись. Но не торопись. Интересно, деньги возьмет?

Е.М. прищурился, любуясь янтарной искоркой в бокале, помолчал и продолжил:

-        Деньги ей, наверно, еще не предлагали. Большие - тем более. Если настоящие предложить, не жопничая. Люди слабы. Но, думаю, пока превращать передового работника прокуратуры в оборотня мы не будем.

Седой отставил бокал и внимательно посмотрел на собеседника.

-Займись девушкой, Юра, полюби ее. хотя бы временно. А главное - влюби ее в себя. Бабья злость на работу - она же, Юрок, как правило, из двух причин проистекает: с одной стороны, комплекс присутствует - карьеры хочется и власти, а с другой. Как в песенке- то поется? «Был бы милый рядом»? Во-от. И - ничего не надо. Ни карьеры, ни власти. Школьное-то время не забыл или русский язык учил неважно? Три исключения помнишь? Уж, замуж, невтерпеж.

«Сэр» назидательно поднял указательный палец.

-         Вот когда они, эти исключения, в одну формулу собираются - самый точный бабский портрет и появляется! Влюби, Юрок, влюби дамочку! Нам нужно знать их наработки по Лоскутникову. Возможно, это выведет на бумаги.