Стервятники

В одном Константин не соврал: вскоре они действительно сменили унылый райцентр на читинский пригород. Благоустроенную квартиру получили в ДОСе, в сосновой Атамановке, от военного авторемонтного завода, куда устроился муж.

Удачно сложилось со службой и у Светланы: покривилось- покривилось начальство, но подписало приказ о переводе в областной центр, в Ингодинскую районную прокуратуру. На этом удачи и закончились.

Через год от Костика не осталось ничего. Ни выправки былой, ни рук золотых. Они-то его и погубили. Как мастер, нарасхват был. Полковники приезжали, заискивая. Чуть ли ни ежедневно Костик, ублажив очередного автовладельца с большими звездами на пого­нах, приползал к родному порогу «на четырех»...

Пять лет назад развелись. С разменом квартиры ничего не получалось, а жить с вечно пьяным и наглеющим бывшим мужем. Спасибо тогдашнему и нынешнему начальнику Алейниковой, внешне хмурому и бурчащему Тимофею Палычу: сходил к прокурору области, а тот позвонил кое-кому. Квартиру Светлане Васильевне не дали, но в общежитии молодых специалистов комнату получила отдельную, на втором этаже, рядом с душем.

Потом Тимофея Палыча перевели начальником следственного отдела в областную прокуратуру, а он уж Алейникову перетянул за собой, увидев в молодой женщине способную и перспективную «следачку». Под крыло взял, по-отечески, узнав, что никого на этом свете у Светланы нет.

Квартира, своя, отдельная, не светила ей и в отдаленной перспективе. Был, правда, один, обещал. В солидных партийных товарищах ходил. Был да сплыл.. Встречались конспиративно, с собой коньячок приносил, тряпки дарил. А когда первого в обкоме сняли и отправили на «почетный отдых», то и под ее «аппаратчиком» стул зашатался. Не до Светланы ему стало. Впрочем, ей и самой вся эта конспирация надоела до чертиков.

Номенклатурный сердечный друг канул в небытие, однако демократическая тревога для него оказалась ложной, куда как в более удобное кресло пересел. И - снова нарисовался. Но она сказала «нет». Потешились и будет. Вернула, так сказать, мужчинку в семью.

Потом мелькали перед глазами разные. Прокурор один районный на несколько месяцев задержался, но стоило ему добиться перевода в родные ставропольские края.

Впрочем, сожаление о несостоявшемся - это так, к слову. По роду своей работы Светлане Васильевне ежедневно приходилось иметь дело в основном с представителями сильной половины человечества. И мнение об этой половине складывалось своеобразное. Соответствующее работе следователя прокуратуры.

Ежедневно только стол, намертво забетонированный в пол, разделял Светлану Васильевну и ее очередного «клиента». Уголовные дела, как известно, прокуратура расследует по преступлениям тяжким, поэтому «контингент» подстать: убийцы, насильники и - свежая струя - рэкетиры.

Вот и сегодняшний допрос мускулистого дуэта, двух недоучившихся студентов факультета физвоспитания пединститута, давно забывших про зачетки, сессии и несданные «хвосты», из той же оперы. Убила на каждого по полтора часа, но больше это напоминала игру в молчанку, а не допрос. Мальчикам, понятное дело, лучше помалкивать: торговцев на рынке трясли явно не по собственной инициативе. Да только не на тех нарвались: когда бы из барыг- одиночек сотенные вынимали. Уважающий себя и свой промысел барыга в милицию не побежит - себе дороже. Уж если только с большого перепугу.

А мальчики влетели. И влетели крепко. Молодцы, опера из «уголовки», взяли хорошо, со свидетельской базой, на горячем. Так что, молчи - не молчи, а до суда дело дойдет, и впаяют мускулистому дуэту бесспорно. Лет пять мальчикам свою криминальную «стипендию» не получать. Хотя.

Светлана Васильевна была наслышана от коллег и сотрудников криминальной милиции, да и сама уже неоднократно убеждалась: заправилы рэкета своих в беде не бросают. И отмазывать будут до последнего, лучших адвокатов привлекая. А если все-таки хлопчики «загремят под фанфары», - и в колонию к «бедолагам» наладят «дорогу», обеспечат устойчивый «грев», и опосля встретят с «премией за отсидку».

Посему допрашиваемые перепуганными не выглядели. Нагло улыбаясь, раздевали глазами, по существу дела молчали, отделываясь стандартным набором туманных фраз, мол, не помним, пошутили... И ничего не подписывали, даже протоколы со своими туманными ответами.

За спиной наконец-то лязгнула электрозамком железная дверь. Улочка, упиравшаяся в серую стену следственного изолятора, встретила Светлану Васильевну морозным воздухом, наполненным плотным автомобильным чадом: перед СИЗО урчала моторами колонна «автозаков» - выкрашенных серой краской специальных машин для перевозки арестованных и осужденных. В набитое до отказа чрево следственного изолятора прибыло очередное пополнение.