Стервы

На верхней губе и под глазами у нее начали выступать капельки пота. Нервы. Надо вытереть щеки и лоб, пока Бастиан не вошел в комнату.

Лоррен открыла наугад дверь, предполагая, что она ведет в ванную комнату, однако быстро поняла, что это спальня Бастиана. Главенствующее положение в этой комнате занимала громадная, аккуратно застеленная кровать, покрытая стеганым одеялом из красного шелка. Это красноречиво напомнило Лоррен, что она находится дома у настоящего мужчины — и она, и Глория до сих пор спали на узких одноместных кроватях.

Лоррен стало любопытно — со сколькими женщинами спал Бастиан на этой кровати? В двадцать три года мужчина с такой внешностью и с такой громкой фамилией вполне мог переспать с доброй дюжиной женщин. А может, и больше того. Хотя сама Глория в их число пока не вошла.

Остальное убранство комнаты было весьма скромным: туалетный столик темного дерева, ночной столик с небольшой керамической лампой, книга, название которой Лоррен так и не разобрала. Стены выкрашены в спокойный серый цвет, картина в рамочке у окна изображает какие-то горы — какие именно, так и осталось неизвестным. Под ногами стелился плюш цвета густого красного вина.

— Вы что-то ищете?

Лоррен круто обернулась к двери.

За ее спиной стоял Бастиан и держал в руках два стакана минеральной воды со льдом. Одет он был в белую сорочку и полотняные брюки. Лоррен впервые видела его без костюма. Прежде она не замечала, какая у него атлетическая фигура: широкая грудь плавно переходит в узкую талию, а сорочка туго облегает плоский мускулистый живот. Черты лица безукоризненно симметричные, резкие, говорящие о сильном характере.

— У меня в спальне, — сказал Бастиан, шагнув к ней, — имеется ванная комната, и если вам нужно…

— Не нужно. Я отлично себя чувствую! — Лоррен нервно засмеялась, отступая назад, в гостиную. Ловко обогнула журнальный столик и опустилась на диван, опершись рукой о мягкую темную ткань.

— Что привело вас сюда в столь поздний час, Рен? — Бастиан вошел в комнату вслед за ней, протянул стакан.

— Я случайно ехала мимо…

— В такое время?

Он сел рядом на диван, и Лоррен снова стало жарко.

— Я была… на приеме. В вашем районе?

— Вы меня спрашиваете или сами рассказываете?

— Рассказываю.

— Тогда, — хмыкнул Бастиан, — становится немного понятнее ваш выбор одежды. — Он пощупал пальцами бретельки ее пеньюара. — Или, скорее, отсутствие таковой. Вы настоящая модница.

Лоррен и дышать перестала. Если пальцы Карлито были шершавыми, то у Бастиана они были как шелк. Он уже убрал руку, а ее кожа никак не могла забыть его прикосновение.

— На приеме было жарко, как в сауне. Я чуть не завяла там.

— Тогда выпейте. Не то придется подрезать вам стебелек.

Лоррен снова нервно засмеялась и сделала большой глоток воды.

— Не сомневаюсь, вы не одобряете того, что я хожу на приемы по будним дням — завтра ведь уроки в школе. Но я не собираюсь делать это регулярно.

— Меня это не должно волновать, я не несу за вас ответственности.

— А если бы несли?

На минутку Бастиан задумался.

— Тогда я установил бы для вас крайнее время возвращения домой и наказывал бы, если в положенное время не нашел бы вас в постели.

Ей всегда казалось, что глаза у него светло-карие. Теперь Лоррен разглядела: они зеленые, но с оттенком олова, даже, скорее, стали. Она откашлялась.

— О чьей постели вы говорите? Разумеется, чисто теоретически.

— Теоретические вопросы могут подождать, — сказал Бастиан и поставил свой стакан на стол. — Давайте коснемся более животрепещущего вопроса: почему вы пришли сюда, Лоррен? Время позднее, я утомился. Рано утром мне нужно на работу. — Он внимательно всмотрелся в ее лицо. — А вам — в школу.

Лоррен ощутила, как вспыхнули у нее щеки. Она пришла сюда потому, что его невеста ведет двойную жизнь и поет на эстраде «тихого» бара, где все пьют спиртное, где полным-полно гангстеров. Возможно, и хуже — скоро она может сделаться любовницей чернокожего музыкантишки из джаз-банда. Она пришла сюда потому, что Глория недостойна Бастиана, недостойна его доверия. Да, правда — он ужасный зануда, но на фотографиях смотрится безукоризненно. Она пришла сюда потому, что лучшая подруга предала ее. Больно обидела ее. Лоррен ведь и подумать не могла, что Глория станет лгать ей, скрывать от нее свои похождения. Она пришла сюда потому, что больше ей некуда обратиться.

— Я пришла, чтобы поговорить о Глории, — начала она, но умолкла, едва произнеся это вслух. — О вашей невесте?

— Да, я знаю, кто она. К тому же я и не предполагал, будто вы пришли говорить о себе самой. Позвольте, — Бастиан взял ее уже пустой стакан, — я налью вам чего-нибудь покрепче.

Он подошел к книжному шкафу, где выстроились рядами переплетенные в кожу толстые тома. Они выглядели зачитанными — несомненно, сохранились со студенческих лет. Лоррен смотрела, как он снимает с полки толстенный словарь.

— Со словарями я и в школе много вожусь, — заметила она.

— Терпение, Лоррен. — Бастиан раскрыл книгу. Внутри она была полностью вырезана, и в углублении уютно устроилась бутылочка чего-то, похожего на бурбон или на шотландский виски.