Стервы большого города

Она много лет не ездила в метро, но целую ночь промучившись без сна в мыслях о коллекции, шла пешком по Шестой авеню и заметила девушку в веселом зеленом пальто-свингере. Девушка показалась ей интересной, поэтому Виктория спустилась следом за ней по грязным бетонным ступенькам в метро и оказалась в лихорадочно спешащей и раздраженной толпе, заполняющей подземку в часы обеденного перерыва. Девушка прошла через турникет, и Виктория остановилась, глядя ей вслед и гадая, каково быть девушкой в веселом зеленом пальто, двадцатипятилетней и абсолютно беззаботной, не отягощенной необходимостью снова преодолевать трудности, в отчаянии заглядывать внутрь себя в поисках идей, работать, рискуя провалом…

Смешная это работа — дизайнер одежды. Две коллекции в год, почти без продыха между ними, и снова и снова, год за годом нужно придумывать что-то «новое», «свежее» (когда ничего нового под солнцем просто не осталось). Удивительно, как они вообще умудряются двигаться вперед.

Виктория сделала несколько шагов. Люди толкали ее, поглядывали с подозрением — женщина, которая никуда не едет, не имеет цели. Под землей это было равносильно смерти, ибо фокус выживания состоял в том, чтобы всегда двигаться куда-то, в более приятное по сравнению с этим место. В руке у Виктории завибрировал сотовый — она бессознательно сжимала его, словно утопающий — конец каната, брошенного с корабля. О, слава Богу, подумала она. Связь.

«Где ты?» — пришло сообщение от Венди.

«В метро».

«Ты?!»

«Ищу вдохновения».

«Вдохновения у Майкла? В час? Большая новость».

«Даааа?»

«Кажется, еду в Румынию + Шон вернулся. — От удивления Виктория чуть не выронила телефон. — Ты здесь? Придешь?»

«Да!!!» — ответила Виктория.

Она поморщилась. Неужели Венди приняла Шона? Непостижимо… но это означало, что можно подумать о чем-то более важном, чем эта проклятая осенняя коллекция. Она нужна Венди, и, слава Богу, они с ней встретятся. Виктория купила карточку и сунула в щель турникета. Поток влажного, спертого воздуха пошел из туннеля, и оттуда с грохотом вылетел, сотрясая бетонную платформу, поезд. Викторию переполняли будоражащие, но странно успокаивающие ощущения — в течение многих лет, до своего успеха, она ездила в метро каждый день, повсюду, и теперь вспомнила все свои прежние приемы: быстро протиснуться сквозь толпу туда, где откроются двери, где легче проскользнуть в вагон и пробраться в середину, заняв место у вертикального поручня. Внезапно Виктория поняла, что критики были правы насчет ее последней коллекции. В метро в длинной юбке не пойдешь. Нужны брюки и ботинки. И умение занять удобное место. Она оглядела людей, окружавших ее в переполненном вагоне, — пустые, непривлекательные лица, незнакомцы, слишком тесно прижатые друг к другу, чтобы чувствовать себя комфортно, поэтому единственный выход — сделать вид, что больше никого не существует…

И тут произошло немыслимое. Кто-то тронул Викторию за плечо.

Она напряглась, игнорируя прикосновение. Наверное, ошибка. Вероятно, этот человек выйдет на следующей остановке. Виктория еще плотнее прижалась к стойке, давая понять, что готова, если необходимо, подвинуться.

Кто-то снова тронул за плечо. Это стало раздражать. Придется разобраться. Виктория обернулась, готовая, если нужно, поскандалить.

— Эй, подруга! — На нее смотрела темнокожая молодая женщина в очках.

— Да? — удивилась Виктория. Женщина наклонилась чуть ближе:

— Мне нравятся твои штаны. Блестки днем. Это круто.

Виктория посмотрела вниз. Брюки! Она совсем забыла, что надела брюки, которые шила вчера днем и вечером. Слова «Мне нравятся твои штаны» эхом отозвались в ее мозгу как приветственный слоган. «Эй, подруга, мне нравятся твои штаны». Но в нем говорилось не просто о брюках. Это была мода с большой буквы — международный женский язык, преодоление отчуждения, комплимент и успокоение, автоматическое членство в клубе…

— Спасибо, — ответила Виктория, испытывая теплое чувство к этой молодой женщине, которая была ей незнакома, но стала ближе, когда они объединились на почве любви к брюкам.

«О Боже!» — едва не вскрикнула она, переживая внезапный, как взрыв, прилив вдохновения, чуть не сбивший ее с ног.

Поезд остановился. Виктория, выйдя из вагона, взбежала по лестнице и как ракета вылетела на Шестую авеню.

Телефон по-прежнему был зажат у нее в руке, и она набрала номер офиса.

— Зоэ? — Она помолчала. — У меня наконец-то появились мысли об осени.

Виктория быстро пошла по улице, ловко уворачиваясь от встречных прохожих.