Стезя и место

Младшая стража сидела в засаде. Собственно, на исходные позиции отроков еще не вывели – велено было ждать в глубине леса, шагах в ста от опушки, хотя позиции для себя каждый десяток уже обустроил, и проверили их – и сам Корней, и другие специалисты по таким делам – весьма тщательно. Коней отвели еще дальше в лес и приставили к ним коноводов из молодых обозников – не дай бог, кони журавлевских ратников их учуют.

Диспозиция была проста. Как только на другом берегу Кипени появятся «журавлевцы», отрокам предписывалось выдвинуться к опушке леса и, замаскировавшись, затихнуть, держа под прицелом сильно заросшую дорогу, которая шла от брода, постепенно удаляясь от берега реки, между опушкой леса и зарослями ивняка у кромки воды. Дальше – шагов через сотню – дорога круто сворачивала в лес и делала там еще один поворот. Вот за этим-то поворотом ратнинская сотня и ждала. Расчет был на то, что, выбираясь на берег, «журавлевцы» сильно растянутся – берег последним паводком сильно подмыло, и коням было неудобно выбираться из воды. Ратники Корнея и Федора должны были втихую вырезать головной дозор (буде таковой пустят вперед), а потом, вылетев из-за поворота, ударить в лоб не готовому к такому обороту противнику. Одновременно отроки, растянувшиеся вдоль приречного участка дороги, должны были открыть стрельбу с фланга.

По идее, те несколько десятков «журавлевцев», которые выберутся из воды и растянутся по дороге, будут уничтожены в течение нескольких десятков секунд, а остальным, стоящим по конское брюхо в воде и лишенным маневра, останется выбор: либо лезть на берег – на копья и стрелы ратнинцев, либо поворачивать назад, опять-таки под стрелами. Неожиданностей быть вроде не должно, разве что противник станет переправляться небольшими группами или не удастся бесшумно ликвидировать дозор. Тогда на этом берегу поляжет небольшое число «журавлевцев», а остальным придется утереться и остаться на той стороне, не солоно хлебавши.

В том, что карательный отряд явится к броду, сомнений не было. Накануне вечером отроки, выспавшиеся днем после ночных приключений, показали «журавлевцам» настоящее шоу с бросанием недогруженных телег и волокуш, паническим бегством на другой берег реки и поджиганием моста, заранее заваленного соломой и сушняком. Дед, выбрав на берегу такое место, чтобы пламя и дым не мешали зрителям, нещадно лупил «паникеров» древком копья и ругался последними словами так, что слышно было даже возле острога. Последним, что видели «журавлевцы», было постыдное бегство Мишкиного воинства, не то от стрел, пущенных с другого берега, не то от Корнея, который вошел в роль и дубасил парней вполне серьезно.

Стерв, уже в темноте переплывший с вражеского берега, рассказал, что к командиру отряда «журавлевцев» – здоровенному мужику в глухом нурманском шлеме – привели двоих местных жителей, видимо, где-то прятавшихся, и те долго ему что-то объясняли, время от времени указывая руками в ту сторону, где находился брод.

По всему выходило, что противник уверовал в низкую боеспособность налетчиков, в то, что добычу еще не успели переправить через болото, и в свое численное превосходство – «журавлевцев» было, на глазок, поболее двух сотен. Значит, ближе к полудню карательный отряд должен появиться у брода. На этом берегу все готово, оставалось только ждать.

К месту, где расположился пятый десяток Младшей стражи, подъехал наставник Глеб, заменивший Алексея, в сопровождении Немого и Дмитрия.

«Эх, где ж вы были, досточтимый Эндрю, эсквайр, нынешней ночью, когда ваш подопечный едва-едва из-под топора выскочил? Да, сэр Майкл, похоже, вам с вашим спокойствием в бою, порожденным подсознательной надеждой на кнопку «new game», придется распрощаться. Этот топорик вам еще долго сниться будет, если вообще не всю оставшуюся жизнь. Как-то нервишки себя сегодня поведут?»

Варлам, имеющий одновременно обиженный и злой вид, доложил о готовности десятка. Настроение у него со вчерашней ночи не только не улучшилось, но и ухудшилось, потому что вместо убитого коня ему подсунули такую упрямую и своенравную скотину, что с таким характером ей надо было бы родиться не конем, а козлом, в крайнем случае, бараном.

Глеб слушал доклад Варлама, а сам смотрел поверх повязки, пересекающей лицо, на Мишку, и после того, как урядник умолк, слегка приподнял правую бровь, словно требуя подтверждения. Мишка кивнул, и Глеб, опять же не глядя на Варлама, негромко, почти не разжимая губ, распорядился:

– Сейчас кашу принесут, поешьте и будьте готовы. Наставник Андрей останется с вами. И… поглядывай тут.