Стезя пустоты

  — Ты на него похож… да все вы… я думала, будто вы заменяете мне моего Учителя… каждый чем-то своим… Но эти дни в академии мне нравились! И идею с командой мне не хотелось забывать… и без тебя… команда не команда…

  — Не плачь, Хасура… я принесу тебе клятву, только не плачь…

  Обняв меня, вампир быстро что-то зашептал. Затем поцелуй и темнота…

  ***

  Кое-как приоткрыв глаза, в кои-то веки не щурюсь от яркого света. Мой амулет с часами подсказывает, что прошло два дня. Тело непослушно и тяжело отзывается на мысленные команды, соизволяя присесть и свесить ноги на пол.

  — С добрым утром, Хасура. Как себя чувствуешь?

  Вздрогнув от бархатного голоса вампира, мгновенно прихожу в себя.

  — Рин?..

  Присев передо мной, он счастливо улыбается, наблюдая за моим удивлением.

  — Я принес тебе клятву на крови, вот смотри, — указав на темно-фиолетовую странную пентаграмму на моем правом бедре, он отводит волосы со своего правого глаза, показывая точно такую же в его глазу. — Теперь я навечно твой… вампир-хранитель!

  — Да иди ты… не смешно!

  — Я серьезно! Если ты умрешь… я следом. И теперь я предатель у своих, так что несовершенный вампир без клана тебе в обязанности! Кормить, заботиться и любить!

  — Обнаглел?! Как это произошло?!

  — Произнес тебе клятву, поцеловал… а потом не помню! — лучезарно улыбнувшись, Рин перекладывает свою шляпу мне на голову. — Экзорцист просил передать, что ждет тебя сегодня перед занятиями на входе в академию!

  Швырнув в него его драгоценной шляпой и быстро собравшись, я выбегаю из комнаты, поспешив найти выход к вратам академии. Спустя десять минут я спускаюсь по каменным ступеньками, мгновенно остановившись.

  Что… это?

  Длинная улица с веселым гуляющим ветерком вселяет в сердце безмятежную прохладу вместе с нежными лепестками сакуры, приносящими в душу какую-то легкую нежность и радость. И пусть это иллюзия, но она настолько похожа на настоящее, что хочется поверить. Не поняв, что происходит, мотаю головой.

  — Это всё магистр устроил, тебе не кажется, — сказал голос Кери со стороны.

  — Кериан… как-то при нашей встречи мне подумалось… что твои глаза очень похожи на замерзшую во льду сакуру. И ещё на балу, когда поняла о твоем прошлом… И теперь я точно знаю, что твои глаза отражают твою душу. Именно такая она у тебя и должна быть…

  — Не надо, — обернувшись на голос, попадаю прямо в его объятия. — Я уже давно оставил это в прошлом.

  Попытавшись оттолкнуться, заставляю прижать себя крепче. Вздохнув, проговариваю:

  — Так легко это… не забыть!

  — Этот кошмар, да… — тихо прошептал парень. — Значит, и я был прав. Ведь у магов глаза меняют цвет. Но алый цвет самый редкий. Это знак того, что маг при рождении видел вокруг себя кровавую завесу, предательство или жертву ценой любви.

  — Неправда… они у меня с рождения красные…

  — Да-да. У магов с рождения могут быть глаза совершенно разных цветов, а все потому, что ещё до рождения его… одаряли чувствами. То есть если его ненавидели, боялись или любили и лелеяли, то таким и будут глаза при рождении. И от самого ребенка это не зависит, но после того что он увидит в детстве они могут измениться повторно, если это будет сильнее чувств родителей.

  — Красный… значит ненависть. Я знаю… а черный пустота?

  — Вовсе нет. Если пустота, то на цвет глаз это не влияет. Потеря в глазах света и бликов, такое жуткое ощущение вызывает. Твои родители тебя ненавидели?

  — Они ненавидели меня за смерть друг друга и измену. Вернее так лишь говорили, но моя семья была отдалена ото всех, так что никто не знает. Да и место сожгли полностью…

  — Измена необязательна. Черные и темные маги даже у светлых могут родиться.

  — Откуда мне это знать, — нахмурившись, замечаю, что сжимаю в руках ворот мантии экзорциста. — Откуда ты столько о черных магах знаешь?

  — Черный маг сжег мой дом… и я не имею права знать о них?

  А говорит забыл… вот идиот.

  — Ненавидишь их?

  Мой голос опять опускается до шепота, почти неразличимого среди шума ветра.

  — Я знаю, почему они рождаются. Отчаяние, страх, презрение, ненависть и ужас — все это порождает черную магию. Я не могу судить тех, кто ещё до рождения все это испытывал на себе. Как думаешь, могло ли остаться хоть немного светлого в их душе, окруженной этими чувствами? Я не думаю так. Но все остальные не виновны в том, что их семьи так их восприняли. Поэтому это вызывает лишь одно чувство… у меня это…

  Экзорцист замолчал, слегка мотнув головой, а меня пробирает страх.

  — Не… неужели…Жалость?!

  Вскинув голову, я с надеждой стараюсь отыскать в его глазах замерзшей сакуры ответ. Однако его глаза сейчас отражают лишь надменность, чего ранее никогда не было.

  — А зачем тебе это знать? — резко ответил он. — Это мое дело и личное право.

  Растерявшись, прикусываю губу и оттолкнувшись, отхожу, прикрывая глаза волосами.

  Черт… выдала же себя, вот так просто. Но почему мне хочется знать ответ? Нет… это ни жалость. Презрение… ну почему…

  — Но месть не выход… — чуть не плача, уже не могу сдержаться, но сжимаю руки в кулаки, стараясь хотя бы не плакать.

  Почему же… это ведь неправильно, ведь не все такие…