Стяжание Духа Святого в путях Древней Руси. Оптина Пустынь и ее время

В другой раз сильно провинился другой скитский монах. О. Феодосий сделал ему строгое внушение. Виноватый брат всю ночь не спал, размышляя, как бы ему вымолить прощение. Вдруг под утро дверь его келии открывается, и к нему входит сам скитоначальник. Не успел перепуганный монах вскочить со своей койки, как старец упал ему в ноги, прося у него прощение. Монах так и обомлел! Оказалось, что батюшка о. Феодосий, заметив его горе и раскаяние, сам не спал всю ночь, жалея его и упрекая себя в чрезмерной строгости.

Из жизни о. Феодосия известен единственный случай, когда он не поладил с новым оптинским настоятелем о. Исаакием Вторым. Продолжалось это недолго. Приходит батюшка о. Феодосий к настоятелю и сообщает ему виденный им сон: оба они стояли на коленях перед покойным схимонахом Николаем — отцом настоятеля, причем умерший на них грозится. Задумался о. Исаакий и произнес одно слово: «Чует». Больше недоразумений между ними не было никогда.

С виду высокого роста, полный, тихий и сосредоточенный, о. Феодосий слыл мудрецом. Говорил басом, был смуглый с проседью. Когда-то, говорят, был келейником у старца Нектария. К нему мало людей ходило. Тяжело переживая революционное лихолетье, доставшееся на его долю скитоначальничества, он скончался в 1920 г.

ГЛАВА XVI. СТАРЕЦ АНАТОЛИИ «МЛАДШИЙ» († 1922)

Старчество о. Анатолия до революции

«В 1903 году я должен был ехать на призыв в воинское звание из Петербурга на родину, в Белев Тульской губ. Поехал я со своим сверстником и товарищем Илюшей Картошкиным. Добрый он был юноша, но не знал духовной жизни, а тем паче монашеской. Говорю ему:

— Илюша, хочешь со мною заехать в Оптину Пустынь, посмотреть монастырь, монашество, великих старцев?

Тот отвечает:

— Да я ничего ни о монашестве, ни о старцах не знаю, я готов.

Прибыв в город Козельск Калужской губ. в пяти верстах от Оптиной, мы пошли пешком чрез прекрасный, покрытый зеленью, луг. Он раскинулся перед нашим взором как прекрасный ковер, украшенный разноцветными цветами. А на склоне горы над рекой Жиздрой виднелась Оптина — эта великая Пустынь, Фиваида наша, Заиорданье...

Подошли к Жиздре. Там паром нас ждал, готовый переправить нас чрез реку. Его обслуживали смиренные иноки Оптиной. И вот вступаем на почву святой обители, где все овеяно трудами, подвигами оптинских пустынножителей, их слезами и молитвой — непрестанной... Сойдя с парома, идем по шоссе к гостиницам, их было шесть. Все было занято, но так как у нас было рекомендательное письмо от баронессы О. П. Менгден, почитательницы старцев, то отвели нам скромный номер, на всякий случай оставленный. Спрашиваем — как пройти в скит к старцу Анатолию. Тогда он был еще иеродиаконом, но к нему уже ходили за советами и указаниями. Идем к старцу чрез монастырский фруктовый сад, минуем ограду монастырскую, попадаем в монастырский лес — сосновый, величественный, деревья в два-три обхвата. Идем дорожкой, ведущей прямо в скит.

Вот, наконец, подходим. Видим колокольню скита. Направо — хибарка. Это — дом, где жили великие старцы Оптинские. Еще направо — домик скитоначальника. Подходим к воротам. Стучим. Выходит согбенный монах: “Что вам надо?” Отвечаем, что пришли передать письмо от О. П. Менгден старцу Анатолию.

Последний принял нас с любовию. В беседе с ним открылся нам дар его прозорливости... На всю жизнь осталась память об этой беседе...

После сего я каждый год посещал Оптину и старцев пустыни. И память об этих посещениях до сего времени укрепляет и утверждает меня грешного в вере и благочестии».

От этого радостного впечатления будущего канадского миссионера архимандрита Амвросия (Коновалова) веет свежестью полевых цветов, солнцем юности и жизнерадостности. Таков и духовный облик великого оптинского подвижника — старца Анатолия, по прозванию Младшего, в отличие от скитоначальника Анатолия Старшего Зерцалова. Хотя он и вошел в историю оптинского старчества как один из самых известных и любимых старцев, однако биографических сведений о нем почти нет. Но и то малое, что ныне предлагается, чуткому сердцу должно указать на великое.

С юных лет возжелал Александр Потапов стать монахом и уйти в монастырь. Но мать его этого не хотела, и он, подобно Преп. Сергию Радонежскому, поступил в монастырь только после ее смерти. Многие годы он провел в скиту келейником у великого Амвросия и после его смерти, будучи еще иеродиаконом, уже старчествовал в скиту и вскоре стал общепризнанным старцем Оптиной Пустыни.

Прот. Сергей Четвериков в своей книге об Оптине пишет об о. Анатолии: «Мне пришлось быть у него в 1905 г. в его маленькой, тесной келии в глубине скита. Рядом с ним, в другой келии, помещался о. Нектарий. Мы сидели втроем за самоваром у о. Анатолия. Небольшого роста, немного сгорбленный, с чрезвычайно быстрой речью, увлекающийся, любовный, о. Анатолий уже тогда оставил во мне неизгладимое впечатление.