Стяжавшая любовь. Том III

А вот еще один радостный для меня случай был. Еду я к ней в автобусе и думаю, что нужно цветов купить. А какие? Почему-то подумалось: «Матушка Алипия любит простые цветы». Иду на Демиевский рынок и ищу букет. Купила я васильки, и захотела еще ромашек. И тут женщина предлагает букет ромашек, но почему-то не декоративной ромашки, а лекарственной, полевой. Я купила ромашку, соединила с васильками и привезла Матушке, положила на саркофаг, молилась, свечи ставила. А когда вышла от нее, смотрю – люди все несут мои ромашки и васильки. Так букет и разобрали. И дети малые в руках держат, а бабушки говорят: «Вот, нам матушка Алипия лечебную ромашку дала, вот будем пить чаек от матушки Алипии и будем здоровы». Радость у меня была необыкновенная – хоть чем-то малым помочь людям и послужить им.

Спасибо Господу, что есть у нас в Киеве такая молитвенница и помощница людям. Она спасла моего племянника Александра от последствий страшной аварии, вывела его из состояния комы, поставила на ноги, даровала восстановление мышления и психики. Об этом написано выше.

Матушка Алипия помогла и направила моего сына Диму на учебу – сейчас он учится на территории Киево-Печерской Лавры, где ему очень нравится. Она способствовала его крещению.

«Спасайтесь здесь – тут истина!» – говорила матушка Алипия при жизни. Это ее благословение всем нам, всему нашему народу.

Поучительная история

Крижановский Владимир Васильевич. г. Киев

Благодарю тебя, матушка Алипия, за святые твои молитвы. Благодарю и за излечение от смертоносной язвы, за жизнь благодарю… и за многое другое. Начну все по порядку о событиях, о которых я начал рассказ.

Родился я в Киеве, в Голосеевском районе, который раньше назывался Московский, и вся моя жизнь прошла в этом районе – вблизи Голосеевской пустыни, в местах, связанных в жизнью матушки Алипии. Крестили меня в Свято-Вознесенском Демиевском храме, в этом районе я ходил в школу, все мое детство прошло здесь.

Закончил Национальный экономический университет, работал по специальности – сначала экономистом, потом прорабом, потом руководителем организации в Киево-Печерской Лавре, которая занималась ремонтом, реставрацией, эксплуатацией Киево-Печерского государственного заповедника. Далее работал на других руководящих должностях, был постоянным комсомольским лидером.

Никогда о Боге ничего не слышал, никогда в Него не верил и представления не имел, что Он есть – даже когда работал в Киево-Печерском заповеднике. Считал Лавру просто заповедником, памятником архитектуры и не более того. Подчинялись мы непосредственно генеральному директору заповедника и никаких разговоров у нас о религии и о духовном не было, поэтому я был вовсе неверующим человеком. Дома мне также никто не говорил о Боге, хотя у матери были иконы.

С чего все начинается, и чем заканчивается, кто Бог есть, и где Его искать, как Его зовут, как к Нему прийти – никаких разговоров не было. В храм у нас никто никогда не ходил дома, поэтому учился я неверующим в школе, в институте, был спортсменом, вплоть до кандидата в мастера спорта, здоровье было крепкое, отличное, достроил дом, квартиру новую мы приобрели, достаток был большой, все необходимое было. Ездили на курорты, все двери были всегда открыты, были знакомые врачи, казалось, что все в жизни устроилось.

К этому времени мы фактически уже выкупили у государства большой завод, на котором я работал на руководящей должности, и в экономическом отношении стоял крепко на ногах. Вплоть до того, что мы приобрели квартиру уже и на юге в Алуште. О Боге не нужно было думать. Дети начали ходить в школу в Алуште, там у меня родился сын и я думал, что буду жить возле моря, а от завода получать дивиденды – все было бы безоблачно и хорошо.

Но тут у меня начались недомогания, поначалу не сильные, потом более серьезные. Ходил я сначала в нашу местную поликлинику, проходил медицинское обследование, меня подлечили, но здоровье вскоре начало снова ухудшаться – вплоть до того, что у меня начали открываться внутренние кровотечения и сильные воспалительные процессы. Если раньше я тридцать раз подтягивался на турнике, то дело дошло до того, что я не мог поднять ведро воды. До такой степени дошло физическое состояние моего здоровья.

Начал я обращаться к врачам, где я только не обследовался – никто не мог дать мне утвердительного ответа в том, что мое здоровье поправится.

И к бабке я начал обращаться – но она помощи оказать мне также не могла. «Тебе на смерть сделано, но приезжай, будем что-то делать», – был ее ответ. Ездить было далеко, водить за нос бабка меня не прекращала, поэтому я не стал к ней ездить.

Пошел дальше обследоваться, прошел компьютерную диагностику, томографию, ходил по врачам – все мне говорили, что у меня повреждены практически все органы, на 70-80 процентов не подлежат восстановлению никакими медицинскими средствами, никакими методами – ничего сделать нельзя.