Стяжавшая любовь. Том III

Матушка еще сказала, что меня выдадут за человека, который будет всегда против меня, но Бог будет меня спасать, и чтобы я просила у Него помощи. Мне придется претерпеть много страданий и мук, и чтобы я не вздумала лишить себя жизни, потому что я не умру, а останусь калекой. Также сказала, чтобы я не делала операцию по гинекологии, потому что мне скажут все вырезать. А так я с Божией помощью вылечусь. Мой муж, которого я очень любила, будет видеть меня всегда уродливой, и будет всю жизнь кричать на меня. Так оно и было, пока мы не разошлись. И еще сказала, что муж будет жить с другой женщиной только десять лет.

Сказала еще кто и когда, и каким образом нанесет мне огромный вред.

– Я от этого умру?

– Нет. Ты будешь очень сильно болеть, но если найдешь одно единственное лекарство, то останешься живая.

– О, столько всяких коробочек и бутылочек в аптеке, я никогда в жизни его не найду! – расплакалась я.

– Не плачь, тебе поможет Бог его найти. Вот тебе просфорочка, скушай ее, Господь тебя спасет. Когда ты будешь совсем погибать, твои ножки приведут тебя в Спасо-Преображенский собор в городе Н., где ты будешь спасаться.

Матушка вышла на улицу, подняла голову вверх и кричала, грозила куда-то в сторону леса. Я не понимала, кому она все это говорит, лесу что ли? Потом она сказала, что сюда идет мужчина.

В дверь постучали. Матушка Алипия впустила его, он задавал ей вопросы, а потом спросил и меня – кто я и как здесь оказалась. Я ответила на его вопросы. Одета я была в красное пальто, серый с белым воротник, и пуговицы как у гусара на обе стороны. Когда этот человек ушел, в домике начало твориться что-то невероятное, что я даже начала громко кричать. Кочерга и веник поднялись с пола и начали очень сильно бить бабушку Алипию по голове, бить по плечам. Я очень испугалась, а она мне крикнула: «Тебя бить не будут! Не бойся!» Удары все сыпались и сыпались на нее. Потом веник и кочерга встали на место. Я была в шоке. И сказала, что такое я только в сказках видела, чтобы веник и кочерга летали по воздуху сами. Я спросила – почему ее били? Она сказала, что это бесы ее били, но смысла этого слова я не понимала. Тогда я спросила на кого она кричит в лесу – на деревья? Она сказала: «На сатану». Я также не понимала, что это слово означает, так как в советское время такие слова дети не очень-то знали, воспитывавшиеся в советских школах.

Потом Матушка дала мне мазь и сказала, что когда я буду очень тяжело больная, я эту мазь найду через тридцать пять лет.

– О, тридцать пять лет! От этой мази ничего не останется через тридцать пять лет! У меня очень больная мама, я ей отдам, пусть она мажется.

– Это мазь для тебя, маме она не поможет.

Потом матушка Алипия сказала, что пройдет много времени, я о Матушке забуду, она уже умрет, ее не будет на свете. О ней напишут книжку. Когда я буду читать эту книжку, я узнаю себя в этой книжке и вспомню потом все это.

Матушка сказала:

– Всегда, когда тебе будет нужна моя помощь, зови меня! И я тебя услышу.

Я тут же подумала: «Как это такое может быть, чтобы я в Н. сказала, а она в Киеве меня услышала.

– И ты будешь меня слышать, когда я буду тебя звать.

Так это и было, потому что я впоследствии слышала несколько раз ее голос во время тяжелой болезни. «Ол-я-я!» – точно также, как в детстве, когда Матушка звала меня в санатории, где лечился мой брат.

Скорби, предсказанные Матушкой, я испила. Когда я была уже на грани жизни, ноги меня действительно привели в Спасо-Преображенский собор, где я по сегодняшний день нахожусь, пою в хоре, работаю на послушании, никуда не отрываюсь от церкви, потому что боюсь даже шаг сделать в сторону. Лекарство, о котором она мне говорила, я действительно нашла в самый пик тяжелой болезни. Подруга рассказала о нем. После курса лечения, смертельная болезнь отступила.

Дома, по приезду из Киева, я все рассказала маме: о красивой Женщине в белом платье со снежинками на плечах и на лбу, которую я видела ночью, в коронке. Мама сказала мне, что такая одежда есть только у Матери Божией, но она ходит по земле не в шубке и сапожках, а ходит по земле так.

Была зима. После этих слов я даже немного приболела от печали, что думала, что та Женщина по морозу ходит, как я думала, в летнем шарфике и легком платье.

Мне очень понравился шарфик, который был у Женщины на голове, и я все время думала, где бы мне купить такой шарфик. И все время вспоминала о нем, но нигде такого не видела. Когда мама в очередной раз спросила меня, отчего я такая печальная, я призналась, что мне хочется такой шарфик. Мама принесла ремень, и такого мне «шарфика» всыпала! И спросила:

– Что, еще хочешь шарфик?

– Нет, больше не хочу.

И больше никому ничего не рассказывала, а только тайно думала по ночам обо всем увиденном, пока те события не стерлись из моей памяти.