Читаем Стиг Ларссон: человек, который играл с огнем полностью

Журналистам удалось побеседовать со многими из свидетелей. Чету Пальме сопровождало трое, когда они шли из «Гранд Синема», – двое впереди, один сзади. Лисбет Пальме сказала, что узнала двух человек на месте преступления, она заметила их неделю назад возле резиденции, где жила с мужем. Несколько свидетелей описали людей с рациями, которых видели рядом с резиденцией, у станции метро «Гамла Стан», где те сели на поезд, возле «Гранд Синема», когда там находились Пальме, и на самом месте убийства.

Я понимал, что передо мной лежит огромное собрание данных и что Стиг должен был потратить ужас сколько времени, чтобы собрать их и привести в порядок. Мои собственные материалы были в основном электронными, но я догадывался, что они вдесятеро меньше по объему информации, чем материалы Стига, хотя я провел в разысканиях уже четыре года. Окунувшись в расследование убийства Пальме, приобретаешь зависимость, «подсаживаешься» на него, и это многие могут подтвердить. У Стига интерес к убийству логично сочетался с исследованием мира правых экстремистов. А вот почему я посвятил несколько последних лет нераскрытому преступлению тридцатилетней давности? В моей жизни не было тех сверхзадач, которые мотивировали Стига: ни глубокого стремления к страстной борьбе с расизмом и экстремизмом, ни одержимого желания искоренить в нашем обществе неравенство и нетерпимость.

Очарование нерешенной загадки отчасти объясняло мою заинтересованность, но не то количество времени, что я уделил разгадыванию. Самое правдоподобное объяснение – я убегал от своей слишком обычной жизни с ее монотонностью, скукой – и желанием чего-то иного. Часы, проведенные в хранилище, могли показаться мрачным, пыльным, отталкивающим трудом, но для меня они стали пребыванием в будоражащем мире, не похожем на мой.

Насчет мотива мнения в газетах за несколько месяцев после убийства совпадали: имел место заговор. Карта, которую Стиг сделал для «ТТ» 2 марта, была опубликована в нескольких газетах, и благодаря ей я мог получить представление о ходе событий. До известной степени то, что я читал, усваивалось легче, чем то, что пишут об этом убийстве сейчас. Похоже, тогда люди и в самом деле знали об обстоятельствах дела больше, чем мы тридцать лет спустя. Полиция и СМИ возились с фактами, пытаясь сопоставить их с теми версиями, которые возникали.

И я читал и читал дальше.

<p>Status Quo</p>

Стокгольм, 4 апреля 1986 года

Джерри Гейблу, SEARCHLIGHT

Стиг Ларссон

Аксбюплан 34,

S-163 73 Спонга,

Швеция,

тел. (08) 36 79 74

Дорогой друг!

Кажется, поиски убийцы шведского премьера Улофа Пальме все еще безрезультатны. Вероятно, то, что боги, распоряжающиеся расследованием, на прошлой неделе в поисках убийцы задействовали ВВС, указывает на отчаяние, охватившее штаб шведской тайной полиции.

Нет, дорогие мои, это не шутка. Два самолета «Вигген», реактивные истребители-перехватчики, едва не повышибали все окна в центре Стокгольма, проносясь над городом на небольшой высоте. Их задание: сфотографировать все крыши в районе убийства в надежде найти пистолет «смит-и-вессон», из которого стреляли в Пальме. По предположению полиции, убийца бросил его на крыше одного из зданий.

Никто не позаботился объяснить ни репортерам, ни слегка изумленным гражданам, какого черта убийца полез на крышу, чтобы бросить там оружие, если он спешно покидал место преступления.

Правильно, ваше недоумение не меньше моего.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии