Стигма ворона

Но как? Откуда она здесь?..

Озноб прошел у Эша по спине.

Вдова разомкнула губы, и из ее рта вырвался низкий мужской голос.

— Где твой дом, мальчик?..

Глава 16

Эш остолбенел.

От противоестественного, густого мужского голоса из уст женщины у него волосы встали дыбом.

Вдова по-птичьи резко склонила голову на один бок, потом на другой, глядя на Эша.

— Вернись к своим звездам, мальчик, — пробасила она. — Правило двенадцати и одного. То, что должно случиться, должно случиться.

После этих слов женщина как сомнамбула двинулась прочь и скрылась за углом в темноте переулка.

Оцепенение отпустило Эша, и он невольно протер глаза ладонью.

Это точно было? Ему не почудилось?

Что же она такое? Жутковатая безумица? Или одержимая, носитель духа?..

Эш ощущал прикосновение тайны, и пусть оно было не приятным и волнующим, а скорее леденящим кровь, это была его тайна.

Она появилась неизвестно откуда, и теперь уходила неизвестно куда. Шаги вдовы все еще раздавались в лабиринте узких переулков на фоне доносившегося с площади шума.

И Эш побежал за ней.

Он не знал, что скажет ей, когда найдет, но упустить ее просто не мог.

Пробежав весь переулок насквозь до следующей улицы, Эш растерянно остановился.

Шаги все еще звучали где-то неподалеку — неспешные и тяжелые. Но самой женщины нигде не было видно. Эш бросился в другую сторону, но он словно пытался поймать эхо.

А потом с площади донесся оглушительный рев.

— Твою ж акаду… — пробормотал он и помчал к рынку прямо по дождевой воде, пойманной в ловушку вмятин на мостовой. Топот лавиной хлынул ему навстречу, и вскоре Эш увидел испуганных горожан.

Стая хищников вновь превратилась в обычную толпу.

Эш прижался ближе к фасадам домов, чтобы не попасть под ноги в очередной раз сменившему настроение людскому потоку.

И через несколько минут очутился на площади.

Трепещущие факелы отражались в десятках крошечных водных зеркал, разбросанных дождем по мостовой. Раненые простолюдины, цепляясь друг за друга, пытались убраться подальше от освещенного пятна, вокруг которого лежало не меньше двух десятков горожан, убитых в столкновении со стражей. Повозку с писчим с площади уже убрали, пустое жестяное блюдо валялось в стороне, рядом со стонущим бородачом без правой руки, из которой хлестала кровь.

А стража под предводительством бархатного чиновника и латника на коне взяли в кольцо телегу с живым грузом стигматиков, пытаясь оттеснить ее в сторону и атакуя высокого воина, выполнявшего роль возницы.

Высокий уже дошел до стадии преображения. Его коричневую кожу покрывали наросты и шипы, огромные желтые глаза светились зеленым вертикальным зрачком. На спине и плече стигматика виднелись глубокие раны. Он отчаянно метался вокруг телеги, со свистом раскручивая перед собой два боевых топора на длинных рукоятках. Стражники шарахались от него, и тут же другие нападали сзади, ступая по телам своих мертвых соратников.

А в освещенном круге, как на ристалище, между тем сражались четверо.

Потемневшего Дария с бугристыми бурыми руками Эш узнал сразу. Он сражался с другим мечником, пластичным и вертким, как кошка. Дар ревел, наступая, а тот уклонялся, не успевая контратаковать.

Но все внимание Эша сейчас приковывали вовсе не они. А чудовище, которое сражалось со вторым мечником.

Если бы не пылающие знакомые метки, Эш никогда не опознал бы в этом существе Шеду. Она словно стала на три головы выше из-за козлиных ног. Кожаная безрукавка расстегнулась, выпуская наружу не только две мягкие окружности груди, но и покрытую пучками рыжеватой шерсти звериную мускулатуру. Плечи налились силой, а в кудрявой гриве волос проступили рога. Хлыст в ее руке яростно щелкнул, оставляя отметину прямо поперек безобразной, по-волчьи вытянутой вперед морды противника. Тот взвыл, отскочив в сторону…

Эш вжался спиной в мокрые кирпичи оказавшегося позади здания.

Что происходит? Какого рожна они вообще влезли в эту драку?!

Но разбираться сейчас было не время. Хотелось вырваться вперед, на площадь, вмешаться в бой…

Но там от него никакой пользы не будет. Нужно действовать с расстояния.

Эш сорвал лук со спины и попытался прицелиться хоть в кого-нибудь из противников.

Но от волнения у него дрожали руки, а сердце стучало так сильно, что каждый его удар сбивал Эшу прицел.

Разыгравшееся пламя в крови мешало ему сосредоточиться и выстрелить.

«Тебе никогда не стать хорошим стрелком, Эш», — говорил его учитель. «Горячность дает силу разве что мечникам. А лучнику она отрубает руки и выкалывает глаза…»

И тут Эш понял, что его собственное сражение разворачивается сейчас вовсе не со стигматиками, а с самим собой.

Его враг — горячность.

Стрелок должен быть холоден. Выдержка, спокойное биение сердца, ровное дыхание.

И пусть Эш на самом деле не обладает такой выдержкой, это не беда. Можно запихнуть настоящего себя в холодную оболочку, как старик Аварра помещал бешеных духов в неподвижные статуи.

Очередной удар хлыста Шеды глубоко рассек грудь воина-волка. Дарий впал в какое-то остервенение, с бешеной силой нанося один за другим похожие удары…

Нет, глядя на них, у Эша точно ничего не получится.