Стигматы Палмера Элдрича

«Хороший способ делать карьеру», — уныло подумал он и закрыл глаза.

Рядом с ним появился техник, блондин нордического вида, лишенный, казалось, каких-либо проблесков разума.

— Включаем успокаивающую Musik, — сказал доктор Денкмаль, нажимая кнопку. Со всех сторон полились звуки какой-то популярной итальянской оперы, Пуччини или Верди, в тошнотворной аранжировке; Хнатт понятия не имел, какой именно. — Теперь послушайте меня, герр Хнатт. — Денкмаль склонился над ним и серьезно сказал: — Я хочу, чтобы вы поняли. Времени от времени терапия… как это сказать?.. не выдается.

— Не удается, — хрипло сказал Хнатт. Он этого ожидал.

— Однако, как правило, все проходит успешно. В случае неудачи, герр Хнатт, боюсь, что, вместо того чтобы развиваться, железа Креси… э-э… регрессирует. Я правильно сказал?

— Да, — пробормотал Хнатт. — И насколько велик может быть регресс?

— Не намного. Однако бывает неприятно. Конечно, мы сразу это заметим и прекратим терапию. Это обычно останавливает регресс. Однако… не всегда. Иногда однажды возбужденная железа Креси… — Он сделал неопределенный жест. — Процесс продолжается. Я должен вам это сказать, и теперь вы имеете полное право отказаться. Так как?

— Рискну, — сказал Ричард Хнатт. — Я так считаю. Ведь все так делают. Ладно, начинайте.

Он повернул голову и увидел Эмили, еще больше побледневшую. Она едва заметно кивнула. Глаза ее остекленели.

«Вполне возможно, — пессимистически подумал он, — что эволюционирует только один из нас — наверняка Эмили, — а я деградирую до уровня синантропа. Назад к сросшимся коренным зубам, маленькому мозгу, кривым ногам и людоедским наклонностям. С такой внешностью мне будет чертовски трудно продавать керамику».

Доктор Денкмаль повернул выключатель, весело насвистывая в такт музыке.

Хнатты начали курс э-терапии.

Ему казалось, что он теряет вес, ничего больше. Потом голова у него разболелась так, будто по ней колотили молотом. Вслед за болью сразу же пришло осознание того, что они пошли на огромный риск и он не должен был подвергать ему Эмили. Она этого не хотела — а если она деградирует и утратит свой талант? Для них обоих все бы рухнуло. Его карьера зависела от того, останется ли Эмили одним из лучших модельеров керамики на планете.

— Стоп, — громко сказал он, но звук, казалось, не выходил из его горла; он ничего не слышал, хотя его голосовой аппарат, похоже, функционировал. Он чувствовал, как слова возникают у него в гортани. Внезапно он понял. Он эволюционировал. Действовало! Эти ощущения были связаны с изменением метаболизма. Если с Эмили все в порядке, то и вообще все в порядке.

Он понял также, что доктор Вилли Денкмаль был лишь маленьким жалким шарлатаном, существовавшим за счет желания простых смертных обладать чем-то большим, нежели то, на что они имели право, желания чересчур приземленного и убогого. К черту дела, торговые контакты. Что они могли значить в сравнении с возможностями эволюции человеческого мозга и достижения новых границ познания? Например…

Внизу простирался мир мертвых, не изменяющийся мир причин и следствий. Посредине располагалось человечество, но в любой момент человек мог рухнуть, пойти ко дну, в лежавшие ниже адские глубины. Или же он мог вознестись в третий, эфирный мир. Человек, обитающий в среднем слое, в любой момент мог утонуть, погрузиться в ад, однако у него были шансы достичь вершин. В каждый момент времени мог существовать свой вариант действительности. Ад и рай, не после смерти, но сейчас! Депрессия, любое психическое заболевание означало — утонуть. А второе… как его достичь?

Через связь с кем-либо, не физическую, но духовную. Например, видел ли он когда-нибудь в вазочках Эмили нечто большее, чем товар, пользующийся спросом? Нет. А он должен был видеть в них художественный замысел, душу, которую она в них вкладывала.

И этот договор с «Чуинг-зет мануфакчурерс»… он осознал, что подписал его без согласия жены. Какая безнравственность! Он втянул ее в дела фирмы, которую она, может быть, не желает видеть в качестве производителей ее керамики… Неизвестно, какие у них наборы. Они могут оказаться ниже всяких стандартов. Однако теперь уже поздно: дорога в ад вымощена благими намерениями. Он мог связаться и с нелегальным производителем перемещающего наркотика. Это объясняло бы название чуинг-зет… похожее на кэн-ди. Однако тот факт, что они не скрывали названия своего продукта, заставлял предполагать, что они не делали ничего незаконного.

Внезапно, в каком-то едином озарении, он все понял: кто-то открыл перемещающее средство, которое удовлетворило отдел наркотиков ООН. Они дали согласие на его выход на рынок. И таким образом, впервые перемещающее средство будет доступно на тщательно охраняемой Земле, а не только в далеких колониях, где не было полиции.