Стигматы Палмера Элдрича

— Рекламный агент, — ответил Барни. Ночная встреча посреди марсианской пустыни с человеком со спутника «Наборов П. П.» казалась ему нереальной. — Спасибо, — сказал он, беря книгу. — И что мне делать — записывать, что вы будете говорить, а потом расшифровывать где-нибудь в углу?

— У вас будет в комнате собственный телевизор, нам удалось это устроить на том основании, что, как новичок на Марсе, вы нуждаетесь…

— Ладно, — кивнул Барни.

— Значит, у вас уже есть девушка, — сказал Фейн. — Прошу извинить, что воспользовался инфракрасным освещением…

— Не извиняю.

— Вы убедитесь, что в таких делах на Марсе трудно сохранить тайну. Это как бы маленький городок, и все колонисты жаждут новостей, особенно скандальных. Я это знаю… в этом заключается моя работа, постоянно передавать… естественно, о многом я не могу говорить. Кто эта девушка?

— Не знаю, — саркастически сказал Барни. — Было темно, я не разглядел.

Он начал обходить корабль, намереваясь уйти.

— Подождите. Вы должны знать еще кое-что. В этом районе уже работает торговец чуинг-зет, и, по нашим расчетам, завтра утром он может появиться в вашем бараке. Будьте к этому готовы. Позаботьтесь о том, чтобы купить товар в присутствии свидетелей; они должны видеть, как вы совершаете сделку, а также засвидетельствовать, что вы приняли именно этот наркотик. Вы поняли? — спросил Фейн и добавил: — И попробуйте вытянуть из торговца, чтобы он гарантировал вам безвредность препарата, естественно на словах. Постарайтесь, чтобы он навязал вам свою продукцию, ни о чем не просите. Хорошо?

— А что я с этого буду иметь? — спросил Барни.

— Не понял?

— Лео не потрудился объяснить…

— Я скажу вам что, — тихо произнес Фейн. — Мы заберем вас с Марса. Это и будет нашей платой.

Помолчав, Барни сказал:

— В самом деле?

— Естественно, это будет сделано нелегально. Только ООН может законным образом вернуть вас на Землю, а этого не будет. Мы просто однажды ночью заберем вас и отвезем в «Домик Винни-Пуха».

— И мне придется остаться там навсегда.

— Пока хирурги Лео не изменят вашу внешность, отпечатки пальцев, энцефалограмму и прочие индивидуальные черты; тогда вы снова объявитесь, вероятно, в своей бывшей фирме «Наборы П. П.». Насколько я знаю, вы были их человеком в Нью-Йорке. Года через два, два с половиной вы снова будете там. Так что не теряйте надежды.

— А может быть, мне этого не хочется, — сказал Барни.

— Что? Наверняка хочется. Каждый колонист желает…

— Я подумаю, — сказал Барни, — и дам вам знать. Однако, может быть, мне захочется чего-нибудь другого.

Он думал об Энн. Вернуться на Землю и снова карабкаться в гору, может быть, даже вместе с Рони Фьюгейт… в глубине сознания он чувствовал, что эта перспектива вовсе не столь привлекательна, как этого можно было бы ожидать. Марс, а также близость с Энн Хоуторн изменили его еще в большей степени. Он думал о том, что оказало на него большее влияние.

«И то и другое, — подумал он. — А кроме того, меня, собственно, не призывали, я явился добровольно. И я никогда не должен об этом забывать».

— Мне известны некоторые обстоятельства, Майерсон, — сказал Фейн. — Вы сделали это, чтобы искупить вину.

— И вы тоже? — удивленно сказал Барни. Казалось, склонность к религиозности здесь была весьма распространена.

— Может быть, это вам и не нравится, — сказал Фейн, — но это самое подходящее слово. Послушайте, Майерсон: прежде чем мы заберем вас в «Домик Винни-Пуха», вы успеете искупить свою вину в достаточной степени. Вы еще кое о чем не знаете. Взгляните. — Он не спеша достал из кармана маленькую пластиковую ампулу.

— Что это? — похолодев, спросил Барни.

— Ваша болезнь, — ответил Фейн. — Лео убежден — поскольку так говорят юристы, — что одних ваших показаний в суде о том, что препарат повредил вашему здоровью, будет недостаточно. Они захотят вас обследовать.

— Я хочу точно знать, что это.

— Эпилепсия, Майерсон. Кью-мутация, вызывающая симптомы, происхождения которых никто не в состоянии определить; идут споры о том, связано ли это с нарушением психики или же с органическими повреждениями мозга, которые не обнаруживаются на энцефалограммах.

— А какие проявления?

— Припадки, — сказал Фейн и, помолчав, добавил: — Мне очень жаль.

— Понятно, — пробормотал Барни. — И как долго это продлится?

— Мы можем дать вам противоядие после суда, но не раньше. Самое большее год. Теперь вам должно быть понятно, что я имел в виду, когда говорил, что вы сверх всякой меры искупите свою вину за то, что не помогли в свое время Лео. Заявив, что эта болезнь является побочным эффектом употребления чуинг-зет, мы сможем…

— Конечно, — сказал Барни. — Эпилепсия — это все еще одно из страшных слов. Как когда-то рак. Люди испытывают перед ней иррациональный страх, поскольку знают, что могут заболеть в любой момент, без предупреждения.