Стих и Я

И нерождение не в нашей власти.

Мы выбрать можем лишь, в каком огне сгорать,

В отчаяньи, стыде или горниле страсти.

Иль тихо тлеть, не дать ему гореть,

Лишь пламени язык лизнет в преддверьи возрожденья,

Водой залить – ведь пламя это смерть,

Не каждый после обретает новое рожденье.

Отчаянье и стыд сжигают изнутри,

И полая душа не видит избавленья.

А страсть – она тем пламенем горит,

Что насыщает нас с тобою вдохновеньем.

Игра

Я со смертью в прятки играю,

Легким шагом по грани ступаю.

Лишь сильнее я топну по краю,

Сразу смерть у обрыва встречаю

И лечу вниз в центральную точку,

Разрывая собой оболочки.

Погружаюсь в кипящие недра,

Рассыпаюсь, как семя от ветра,

И мечусь, как испуганный атом.

Пламя магмы мне кажется адом.

А потом разрастусь в бесконечность,

И свернется Галактики вечность,

И заснет у меня на ладони,

Притаившись, устав от погони.

Я в зеркалах

Я в зеркалах кажусь себе нетленной

Единой неделимой в зеркалах,

А наяву весь мир замкнулся. Пленной

Себя я ощущаю, в кандалах.

Здесь разрывает душу неизвестность,

Сомненья опускают взмахи рук,

Гляжусь… и уплываю в беспредельность,

Но отвожу глаза, тая испуг,

Свой страх узнать предначертанье рода,

Могущество, взращенное в веках,

Но чувствую, сильна моя природа,

И снова отражаюсь в зеркалах.

Список моих возлюбленных

Мой возлюбленный номер раз –

Дивный мальчик, озера глаз,

Мой возлюбленный номер второй

Начинался невинной игрой,

А потом поняла, что пропала…

Только рядом его не стало.

Третий был утешением в горе,

А за ним приручали трое.

Потому перейду к седьмому,

Заложившему мира основу.

Но и он продержался недолго,

От меня было мало толку.

Мой возлюбленный номер восемь

Коротал со мной жизни осень.

Может кто-то придет и в зиму

Иль с восьмым этот мир покину.

Правдивая история. Муха в театре

Всё началось, когда подружка Мушка

Нас позвала на шумную пирушку.

Мы собрались с друзьями, лапками умылись,

И роем в гости к Мушке устремились.

Влетели в зал просторный, осмотрелись

И дружно по тарелкам разлетелись.

Я ел ватрушки, сэндвичи и муссы

И видел в этой жизни только плюсы.

Потом винца отведать захотел,

От первой капли сразу улетел.

Я падал в бездну, но не камнем грузным,

А пёрышком в пространстве безвоздушном.

Когда же, наконец, достиг я дна,

В мозгу пульсировала мысль одна:

Как выбраться из ямы этой темной,

Но ситуация казалась безысходной,

Никак не мог расправить тонких крыл,

Поскольку в узком помещенье был.

Сбивая лапки, истязая плоть,

Я полз наверх, из ран сочилась кровь…

Вдруг чудо – вижу свет в конце тоннеля,

Он манит взор, он негой льется в теле.

Я выбрался из бездны – свет слепИт,

Я чувствую народ… и он молчит.

От страха замер, онемело тело.

Но пауза божественно висела…

Какой успех, аплодисменты в зале.

С тех пор в Таком-то театре «Мух» давали,

А я с заслуженными в ряд один стою,

Я публикой любим и славлю жизнь свою.

Колыбельная

Спи, сыночек, засыпай,

Ты во сне увидишь край,

Там, где солнышко встает.

Там, где синий небосвод.

Под ногами луг цветной,

Ветер бегает с тобой.

Спи, сыночек, сладко спи.

Скоро уж наступят дни,

Когда станешь ты большой

И покинешь дом родной.

Станешь путь свой выбирать –

Не ищи как моря гладь,

Пусть и камни и ухабы,

Лишь на нем добьешься славы.

Спи, сыночек, сон даст сил,

Чтобы день счастливым был.

Слово

Слово – оно не имеет лица.

Лестью слово в устах хитреца.

Слово заставит тебя пылать,

Если точно его сказать.

Слово может помочь взлететь,

Коли услышать его захотеть,

Только поймаешь слово с небес,

Мир распахнется тебе без завес.

Слово и к бездне проложит путь,

Если вектор его повернуть.

Вой

Ветер жгучий,

Змей ползучий,

Страх прокрался

И остался

                ТАМ.

Смех, обиды не забуду,

Отомщу всему я люду –

                ВАМ.

Надоело без свободы

Жрать последние отходы

                МЕСТЬ.

Я из будки вылезаю,

Без разбора всех кусаю –

                ЖЕСТЬ.

Если б вернулся хозяин любимый

                МОЙ,

Я прекратил бы отчаянный этот

                ВОЙ.

Жизнь пронеслась

Ветер в лицо,

Кручу колесо,

                С горки качу.

Твердь разошлась,

Нить порвалась,

                Вниз я лечу.

Тихо лежу,

Еле дышу,

                Тьма оплела.

Немощен крик,

Вялый язык.

                Смерть забрала?

Справа стена.

Слева стена.

                Воздух пропал.

Жизнь пронеслась,

«Не удалась» -

                Кто-то сказал.

Не удержусь

И повернусь,

                Снова лечу.

Падать без крыл

Нет больше сил,

                Криком кричу.

Боль в голове,

Ломит везде,

Горло горит…

Слышу в ответ:

«Поднимайся, сосед,

Поезд стоит».

Жертвоприношение

Глупец! Кто жертвенный огонь считает благом тех,

Кто жертву получает.

Мать думает, что, жертвуя собой,

Она ребенка лучше воспитает.

Какая ж это жертва, если он

Жизнь смыслом наполняет и любовью?

Пусть это время, нервы, чуткий сон,

Но женщина овладевает новой ролью.

Актер «искусству жертвует себя»,

Но с этой мыслью ничего создать не сможет.

Здесь тоже жертвы нет и нет огня

Одна гордыня человеку сердце гложет.

***

Лишь только мысль о жертве возникает,

Так суть ее мгновенно исчезает.

Одиночество

Пустота в душе, в доме пусто.

Прихожу туда – сердцу грустно.

Муж сидит за столом, в комп уперся

На приход мой в дом – не обернется

Я на кухню иду делать ужин.

Общий стол на двоих нам не нужен.

Забираю тарелку свою и в телек,

Заглушать одиночество слез-истерик.