Стих и проза в культуре Серебряного века

Наибольший интерес представляют в этом смысле так называемые контактные зоны – фрагменты текста, предшествующие появлению стихотворной цитаты или следующие сразу за ней. Мы учитывали метрические цепочки, возникающие в предыдущих и последующих предложениях на материале трех статей Соловьева – о Тютчеве, Толстом и символистах. Подсчеты дали интересные результаты.

Во-первых, в контактных зонах закономерно возникают силлабо-тонические цепочки всех пяти основных метров. При этом они достаточно плотно обступают текст: в статье о Тютчеве появляются в 80% предложений, предшествующих цитатам, и в 75% предложений после цитаты; в статье о Толстом – в 90% до и в 75% после; в статье о символистах – в 50% до и в 80% после.

В непосредственной близости от стихотворных цитат оказывается примерно от трети до половины метрических фрагментов: в статье о Тютчеве они возникают в 40 % предложений и до, и после стихов, в статье о Толстом – в 30% до и в 25% после, в статье о символистах – в 20% до и в 30% после.

Вот пример таких фрагментов из статьи «Буддийское настроение в поэзии», где шестистопному цезурированному ямбу цитаты дистантно предшествуют условные строки ямба и анапеста, а вслед за ним непосредственно появляется хорей:

В стихотворении «Поэту», автор, // перечисливши все, чем красна человеческая (Я5+Ан4)4 жизнь, заключает так:

Но сон тот мчится прочь, сверкнув во тьме улыбкой,
И я прощаюся с мгновенною ошибкой,
Вновь одиночеством и холодом объят.
Я знаю, не прервет бесстрастного раздумья
Ни лепет в тишине бегущего ручья,
Ни радостный порыв счастливого безумья,
Ни поцелуй любви, ни песня соловья.

Автор постоянно возвращается / к этому мотиву безнадежного / разочарования (Х5+5+3)…

Однако наиболее заметен силлабо-тонический фрагмент в прозаической части статьи в том случае, если его метр совпадает с метром стихотворной цитаты. В статье о Тютчеве таких совпадений больше всего: 40% в начале и 55 в конце; в статье о Толстом, соответственно, 35 и 40, о символистах – 15 и 30:

Господь, меня готовя к бою,
Любовь и гнев вложил мне в грудь,
И мне десницею святою
Он указал правдивый путь…

Но именно потому, что путь, указанный поэту, был правдивый (Я6)…

Еще более выразительно выглядят непосредственные контакты, окружающие стихотворную цитату с двух сторон – так называемые «метрические рамы»; в статьях о Тютчеве и Толстом они встречаются в 20% случаев, в статье о символистах – в 10%. Так, в статье о Толстом Соловьев окружает амфибрахическую цитату двумя достаточно протяженными ямбическими отрезками в прозе:

…стараться об окончательном искоренении из нашей жизни всех остатков и следов / пережитого озверения (Я7+4):

Неволя заставит пройти через грязь, —
Купаться в ней – свиньи лишь могут.

Как патриот-поэт, Толстой был вправе / избрать не историческую, а пророческую точку зрения (Я5+9).

Наконец, максимальное сближение стихотворной цитаты с прозаическим текстом возникает в том случае, когда в статье образуется непосредственный контакт одного и то же метра в стихе и в прозе. В нашем материале таких случаев тоже немало: в статье о Тютчев 20% в начале и 10 в конце, в статье о Толстом, соответственно, 5 и 10, о символистах – 20 и 15. При этом более низкие показатели статьи о Толстом связаны, очевидно, с тем, что большинство его цитат написаны трехсложными размерами, в то время как в прозе значительно чаще, чем они, возникают двусложные фрагменты.

Выразительный пример такого контакта, позволяющего говорить о плавном перетекании прозы в стих и обратно, находим в статье о Полонском:

…он слышит в ней глагол, в пустыне вопиющий, / неумолкаемо зовущий:

О подними свое чело!
Не верь тяжелым сновиденьям

…

Чтоб жизнь была тебе понятна,
Иди вперед и невозвратно

…

Туда, где впереди так много
Сокровищ спрятано у Бога.

Та безмятежная блаженная красота, которая открывается…