Стихея

– Кхм. – Мари старалась не обращать внимания, как пульс участился рядом с Уильямом, к тому же он выглядел чертовски привлекательно в черных брюках и классической белой рубашке. – Для меня это чистый хаос.

– Вы предпочитаете романтизм, не так ли?

Профессор улыбнулся и с такой теплотой заглянул ей в глаза, что Мари чуть не задохнулась.

– Ну, или хотя бы реализм. – Мари посмотрела на золотые часики на запястье. – Мне пора. Через десять минут лекция по политологии.

– Мисс Кэролл, – поморщился он. Они пошли прямо по коридору к двери в лекционный зал, где должно было проходить занятие. – Вас ждет очередная промывка мозга.

– Насчет ведьм?

– Именно.

Мари прикусила нижнюю губу. Профессор Чейз вел себя так обычно. Сейчас он был заботливым другом, а через минуту снова мог отстраниться и посмотреть на нее холодно. Ведь она для него мисс Бэсфорд, а не Айви.

Мари стиснула зубы и остановилась. Впервые она смотрела на человека и хотела, чтобы он ее боялся. Но Уильям с легкостью выдержал ее взгляд и даже не моргнул.

– А вы не верите в ведьм? Почему на вас не действует пропаганда?

– Верю, не верю… Это все условности. – Он пожал плечами. – Зло может причинить и хороший человек. Добро может совершить и злой. Мисс Кэролл живет в черно-белом мире, считает, что есть Вэйланд, и есть зло – ведьмы. Не замечает очевидных вещей. Например, что в мире гораздо больше цветов. Вы сами это видели на «Композиции» Кандинского.

Ответ Уильяма сбил Мари с толку. Злость утихла так же быстро, как и вспыхнула. Она не знала, что ответить, потому что в ее мире, кажется, тоже было только два цвета. Мама всегда учила: «Есть ведьмы, а есть зло – “Sang et flamme”». И Мари никогда не задумывалась, так ли это на самом деле.

– Профессор Чейз, почему вы себя так ведете? – Она изучила каждое движение мышц на его лице, надеясь понять лучше. Но он только вскинул брови и слегка улыбнулся:

– Как?

– Так, словно мы давно знакомы.

Он не выдал себя. Либо ему и правда нечего было скрывать. С неизменной улыбкой смотрел на Мари, словно она не студентка, а школьница, совсем ребенок.

– Если вы о дружеском общении, то я отношусь ко всем одинаково.

– Не ко всем. – Мари покачала головой и взялась за ручку двери. – К Айви вы относитесь намного теплее. Уж точно теплее чем, ко мне, – с горечью добавила она и спряталась в лекционном зале, уже жалея, что позволила себе по-детски неловкий укол ревности.

Она не имеет права ревновать. Ни Уильяма, ни к Айви. Но почему внутри так болит, словно ее снова избили? Почему хочется вернуться в коридор, схватить Уильяма за руку и заставить сказать правду? Правду, что на самом деле ему нужна она, Мари. Или это не правда, а просто несбыточное желание?

Мари понуро уселась на задний ряд. Просторный светлый зал с огромными окнами уже наполнялся первокурсниками, и она впервые задумалась, что так и не подружилась со своими одногруппниками. Кто-то махал ей, мимо прошмыгнула знакомая девушка с лиловыми волосами, на первых рядах сидели два брата-близнеца с ее курса. Они все примелькались, но за почти два месяца учебы по-настоящему Мари сблизилась только с Айви и Моникой. А они были второкурсницами.

Не желая выделяться, Мари заставила себя встать и спуститься на несколько рядов вниз к девушке с лиловыми волосами. Они были с одной кафедры. И, кажется, девушку точно звали… звали…

– Мне стыдно, но я забыла твое имя. – Мари села на свободный стул рядом с ней и смущенно скривилась. – Прости.

Девушка оторвалась от телефона и удивленно похлопала глазами. Маршмэллоу. Такую ассоциацию она вызвала у Мари. Мягкая, нежно-розовая, с ямочками на щеках.

– Дейзи, – успела прошептать она, и прозвенел бьющий по ушам звонок.

В зале мгновенно наступила напряженная тишина. Снова распахнулась дверь, и по коридору между рядами спустилась мисс Кэролл. Стук каблуков гулко разносился по лекционной, и Мари поразилась, что все студенты молчат.

На остальных занятиях всегда находились любители пошушукаться, но вице-канцлер Вэйландского университета обладала особым магнетизмом, заставляя замолчать даже отъявленных болтунов. В черном платье-футляре с высоким кружевным воротником, в ярко-алых туфлях на высокой шпильке она напоминала невесту Дракулы. Черные волосы она убрала во французский пучок, а природная бледность лица только добавляла сходства. И мрачный взгляд, которым она обвела зал, когда встала за трибуну, был вишенкой на торте.

– Лекции по политологии в Вэйланде – самые важные занятия в университете, – звонким поставленным голосом стала вещать мисс Кэролл в маленький микрофон. – Именно поэтому мы начинаем их проводить спустя два месяца после начала обучения, чтобы вы успели освоиться и смогли воспринимать мои лекции. Которые запрещено пропускать, – категорично добавила она, и впервые по залу пронесся смущенный шепот. – Только с официальной справкой от нашей медсестры миссис Поттс.