Стихея

Она почти вплотную приблизила лицо к Дейзи, заглядывая в ее глаза так, словно хотела вытащить из нее душу. От злости задрожали руки, и Мари пришлось вновь вспомнить слова матери про разум и сердце. Эмоции медленно утихли, но она продолжала смотреть прямо в глаза Дейзи, намеренно вызывая в ней страх. Точнее, пытаясь это сделать. Но девушка не дрогнула. Не отвела взгляд, не побледнела. Только вскинула брови и виновато нахмурилась. Однако на ее лице не было страха, столь привычного Мари.

– Мне правда жаль. Я сама не до конца понимаю, зачем согласилась на это. – Дейзи закрыла глаза и потерла переносицу.

– Прямо-таки и не знаешь. – Мари нахмурилась и неохотно выпрямилась.

Когда Дейзи вновь на нее глянула, страх так и не отразился на ее лице. Как и на лице Уильяма. Всю жизнь она училась избегать смотреть людям в глаза, а в Вэйланде встретила уже двоих, кто ее не боялся. Даже отец бросил маму, а затем и Мари сослал в университет, лишь бы не видеть, не переживать этот ужас вновь и вновь. Джорджи теперь не давала Мари проходу, когда она всего один раз заставила ее пройти через это. Эллиот, который таскался за ней круглосуточно, неосознанно отводил взгляд и бледнел. А его сестра только с сожалением пожимала плечами?

– Знай люди хотя бы половину причин своих поступков, они бы их не совершали, – выдала она. – Возможно, я пыталась доказать, что я не такая… – уже глуше прошептала она.

– Не такая?

Но Дейзи только покачала головой:

– Короче, я мучилась совестью, и поэтому решила излить душу и признаться. Мне честно жаль. Прости меня.

Мари заметила, что радужки у нее зеленые, как и у Эллиота, и вздохнула:

– В любом случае дружбы у нас не получится. По трем причинам.

Дейзи вылупила глаза.

Окей. Две причины я поняла. Это мое участие в твоем… эм-м… похищении и то, что я – Огненная дева. А третья?

– Ты – сестра Эллиота. – Мари подхватила ступку с пестиком и направилась к выходу. Флакон грел ее бедро в кармане джинсов.

– Шутишь! – раздалось ей в спину. – Со мной все хотят общаться, чтобы быть поближе к моему брату. А ты отказываешься из-за этого?

Мари не ответила, и уже в коридоре до нее донеслось восторженное:

– Ты мой кумир!

Элизабет протянула Джорджи стакан, на дне которого плескалась ядреная жидкость карамельного цвета:

– Пей! – приказала она и села в винтажное кресло с изогнутой спинкой напротив.

В двухэтажном коттедже Элизабет гостиная была самой уютной комнатой. В ней почти ничего не изменилось со времен ее предков. Только появилось освещение, и шторы заменили на более легкую синтетику, отойдя от тяжелого бархата. Массивный камин, обложенный синей узорчатой плиткой – любовь Элизабет, – полыхал пестрыми огнями.

Джорджи выпила коньяк и закашлялась:

– Дрянь. Зачем ты заставила это выпить? – Она со стуком поставила стакан на столик из полированного черного дерева.

– Чтобы ты протрезвела! – отчеканила Элизабет.

– Издеваешься?

– Нет, моя дорогая. – Элизабет наклонилась к ней и прищурилась. – Хватит стонать по Эллиоту. Сколько можно повторять… Я приставила его к тебе, чтобы он присматривал за тобой. Он никогда не любил тебя по-настоящему.

– Он любил меня, пока не появилась эта… Мари! – выплюнула Джорджи и вдруг обмякла в кресле.

– Оставь ее в покое. Я сама разберусь с ней и решу, ведьма она или нет. Это не твоя забота!

– Ведьма, еще как ведьма… Я почти…

– Замолчи! Твои выходки вредят репутации университета. Я не могу так больше рисковать! – Элизабет выдохнула и вдруг ласково улыбнулась Джорджи: – Ты такая красавица. Жизнь не заключается в одном Эллиоте. Когда-нибудь ты это поймешь.

Джорджи уставилась на камин, и отблески огня играли в ее зрачках:

– Хотелось бы мне верить. Но иногда кажется, что моя жизнь – сплошное разочарование. И лучше бы я ее не начинала.

Вэйланд всем видом показывал: завтра Хэллоуин, завтра мой день. Ветер холодными толчками гнал Мари в спину, когда она спускалась по узкой дороге между кирпичными домами по направлению к библиотеке. Айви не смогла составить компанию, зарывшись в конспектах. А Моника была занята подготовкой завтрашнего бала. Удивительно, как в Вэйланде любили Канун Дня Всех Святых. Но когда Мари выразила удивление вслух, Айви коротко объяснила, что в этот день вэйландцы торжествуют свою победу над ведьмами.

Айви в очередной раз предложила Мари помощь с костюмом, но та отказалась. Она уже приготовила наряд, и он прятался в закромах шкафа подальше от любопытных глаз.

Мари подняла воротник пальто. Помимо ветра ее преследовало колючее чувство, что за ней кто-то следит. И стоит Мари отвернуться, как цепкий взгляд впивается между лопатками, словно жук, которого никак не скинуть.

Она ускорила шаг и почти завалилась в низкую дверь большого, по меркам Вэйланда, здания. Деревянная вывеска с выжженными буквами гласила: «Библиотека Вэйландского университета».