Стихи 1984 – 2016

Бесцельный арион, пропев свое "ля-ля",

с дельфином между ног, встречается с таможней.

Над берегом вовсю клубятся облака,

вполне библейские, чуть свет из фотошопа.

То баржи с гуано, то атомный драккар,

то выйдет зверь с женою, рот его заштопан.

Ну осень, ну пейзаж. Прогноз приврет грозу,

падёж троллейбусов и рост влиянья ночи

на население. Глянь - Троица в тазу

луны плывёт, молчит и ничего не хочет.

2005

95

случайный дом сожрал на зиму

пойдём знакомиться с котом

пусть удалённые в корзину

мы восстановимся потом

в таком 3D что передышка

ходить к колонке жечь дрова

смотреть как кот бежит за мышью

жалеть что мёрзнет голова

2005

рукава

любовь как река текущая под землей

в подвальных водах стоят тяжелые рыбы

слепая русалка царапает пол - открой

люк в подпол и берегись берегись ведь прыгнет

не берегись не думай нет думай куда несет

этот дом эту землю в какие моря и темень

в золочёный делирий где стоит моргнуть - и всё

оказался ульем костром семирылой тенью

уходи в рукава, вспоминай неземную речь

одевайся в перо в темноту в чешую и колос

в раскаленный светящийся голос ночных морей

под поверхностью мира простой единственный голос

2005

корабельные сказки

Что-то так велика земля, что и выйти за хлебом жуть.

Корабельные сказки шипят, волоча свои гривы в воздух

с медведЯми и змеями, с пятнами света вот тут и тут -

и написано "ба! здесь водятся..." дальше - порожний гвоздик

до картинки с простыми кошмарами - дорисуй для меня вон те

номера каталога, составь из огней и условных линий

то, что можно подвесить на гвоздике, шатающемся в темноте

между Белкою и Треугольником, где ни ангелов, ни эриний.

2005

кориолис

...и такая дурная, братон, вокруг стоит темнота -

не крути ты башкой, кориолис возьмет за хаер

и ударит об стену - придется проснуться там

где упал еще с вечера. жаль, но совсем плохая

штука, что как далеко ни пытайся уйти в кошмар,

в результате всегда выходишь к исходной точке,

и, двуногий, одноголовый, часто вздрагивая и дыша,

наблюдаешь за продолженьем, и стрёмно очень.

2005

йок

весь складываясь, как швейцарский ножик,

пока зубцы и лезвия, мечты

и острия уходят спать под кожу,

я уже знаю, что скажу почти

без голоса в разинутое ухо

калёной тьмы, когда уже земли

и неба йок, и свечечка потухла:

- нас потеряли. а теперь нашли.

2005

экспедиция

летят огни, дерутся страны,

горит заоблачный озон,

пытливый инопланетянин

готовит всем анальный зонд.

закрой мозги фольгою, креслом

дверь подопри - и, не дыша,

жди эмиссаров не из местных

для разговоров по душам.

2005

мышление

Вот дадут по башке, а оттуда сова,

и идет афродита из пены припадка

в просиявшую фугу, пока голова

и прозрачна, и птица не рвется обратно.

Возвращайся с охапкой кровавых мышей,

рассади их, вполне ужаснувшихся роли,

по узорным полатям, а старых взашей,

петь о полных котлах на нахлынувшей воле.

2005

ниасилить

Пойти, чего-нибудь поощущать,

помимо гула пустотелой ночи,

шуршанье сов, слипающихся в шар

бороздчатый - там, в голове. Их очи

зазря глядят в утробный макрокосм:

все вроде нужно, но на кой? неясно.

А выбрось сердце - пусто и легко,

и следом голову - пусть катится и гаснет

напрасно - как надежда написать

способное хотя бы изувечить

реципиента, а моя лиса

за пазухой - меня и съест, конечно.

2005

облака

тот путь красивый и глубокий

как метрополитен во мгле

где реет поезд одинокий

сквозь дыры в ветреной земле

чей пассажир летя сквозь норы

глядит не чуя потолка

на зданья кладбища и корни

плывущие как облака

2005

номерок

Так навязчиво снится реальный мир -

хоть ходи по врачам да суши прополис.

Пассажиру, закушенному дверьми,

выбирать между явью и тёмной волей,

для которой явь - лишь железный змей,

что, нажравшись живым, порционным людом,

проползает, светясь, в своей узкой тьме,

с номерком во лбу и рогами всюду.

2005

новый лист

Пустые терема, собачье эхо, холод,

кленовый лист не вложен в книгу. Нет

ни школяров, ни воинства. Глаголом

не пошуруешь. Падающий снег

не так красив, как ангельская перхоть,

да некому вникать, чего там и куда.

Сверкает голос, говорящий: "неххер!"

оставшимся скулить в безлюдных городах.

2005

о, нафиг вновь я посетил

пробуждение в сдохшую сказку,

в ртутный свет затонувшей земли,

в желтый домик, синеющий газом,

дворик, сложенный вдвое, как лист,

где наверно сирени и липы,

дым и люди - изнанка пуста,

да живучие тени прилипли

на условленных прежде местах.

2005

треть вод, один из четырёх

Коагулирует моча -

ползи, больничная рубаха

по полу, дальше от врача,

пока, пугнув блестящим пахом

Евгения, Петрушин конь

летит во тьме сквозь ртуть и натрий

под рокот семисот подков.

Хозяин разливает на три,

пока проектная вода,

мыча, суёт корягой в окна,

где страшно трудится дударь,

но дым не музыка - ведь око

красно, как Ванина звездынь,

творящая абсент из трети

вод, превращающихся в сгинь -

в пустую синь над этим светом.

Бледнеет медь, торчат усы,

звучат товарно-сырьевые

чуднЫе вести, и весы

звенят над водною пустыней.

2005

угловое окно

В горящем облаке живут:

дитя зловещее стрекочет,

сверкают нЕлюди как жгут

стеклянных нитей в пальцах ночи.

Горит неверная листва