Стихи (2)

Так меркнут люстры в опере; так на убыль И питомец Лоррена, согнув колено, к ночи идут в об'еме медузами купола. спихивая как за борт буквы в конец строки, Так сужается улица, вьющаяся как угорь, тщится рассудок предохранить от крена и площадь - как камбала. выпитому вопреки. Так подбирает гребни, выпавшие из женских Тянет раздеться, скинуть суконный панцирь, взбитых причесок, для дочерей Нерей, рухнуть в кровать, прижаться к живой кости, оставляя нетронутым желтый бесплатный жемчуг как к горячему зеркалу, с чьей амальгамы пальцем уличных фонарей. нежность не соскрести.

1982

*С.Дягилев

-68

ВЕНЕЦИАНСКИЕ СТРОФЫ (2) III

Геннадию Шмакову

Сырость вползает в спальню, сводя лопатки

I спящей красавицы, что ко всему глуха.

Так от хрустнувшей ветки ежатся куропатки, Смятое за ночь облако расправляет мучнистый парус. и ангелы - от греха. От пощечины булочника матовая щека Чуткую бязь в окне колеблют вдох и выдох. приобретает румянец, и вспыхивает стеклярус Пена бледного шелка захлетывает, легка, в лавке ростовщика. стулья и зеркало - местный стеклянный выход Мусорщики плывут. Как прутьями по ограде вещи из тупика. школьники на бегу, утренние лучи перебирают колонны, аркады, пряди IV водорослей, кирпичи.

Свет разжимает ваш глаз, как раковину; ушную

II раковину заполняет дребезг колоколов.

то бредут к водопою глотнуть речную Долго светает. Голый, холодный мрамор рябь стада куполов. бедер новой Сусанны сопровождаем при Из распахнутых ставней в ноздри вам бьет цикорий, погружении под воду стрекотом кинокамер крепкий кофе, скомканное тряпье. новых старцев. Два-три И макает в горло дракона златой Егорий, грузных голубя, снявшихся с капители, как в чернила, копье. на лету превращаются в чаек: таков налог на полет над водой, либо поклеп постели, сонный, на потолок.

-69

V VII

День. Невесомая масса взятой в квадрат лазури, Так выходят из вод, ошеломляя гладью оставляя весь мир - всю синеву! - в тылу, кожи бугристой берег, с цветком в руке, припадает к стеклу всей грудью, как к амбразуре, забывая про платье, предоставляя платью и сдается стеклу. всплескивать вдалеке. Кучерявая свора тщится настигнуть вора Так обдают вас брызгами. Те, кто бессмертен, пахнут в разгоревшейся шапке, норд-ост суля. водорослями, отличаясь от вообще людей, Город выглядит как толчея фарфора голубей отрывая от сумасшедших шахмат и битого хрусталя. на торцах площадей.

VI VIII

Шлюпки, моторные лодки, баркасы, барки, Я пишу эти строки, сидя на белом стуле как непарная обувь с ноги Творца, под открытым небом, зимой, в одном ревностно топчут шпили, пелястры, арки, пиджаке, поддав, раздвигая скулы выраженье лица. фразами на родном. Все помножено на два, кроме судьбы и кроме Стынет кофе. Плещет лагуна, сотней самоей Н2О. Но, как всякое в мире "за", мелких бликов тусклый зрачок казня в меньшенстве оставляет ее и кровли за стремленье запомнить пейзаж, способный праздная бирюза. обойтись без меня.

1982

-70

РЕЗИДЕНЦИЯ

Небольшой особняк на проспекте Сарданапала. Пара чугунных львов с комплексом задних лап. Фортепьяно в гостиной, точно лакей-арап, скалит зубы, в которых, короткопала и близорука, ковыряет средь бела дня внучка хозяина.Пахнет лавандой.Всюду, даже в кухне, лоснится, дразня посуду, образ, в масле, мыслителя, чья родня доживает в Европе. И отсюда - тома Золя, Бальзака, канделябры, балясины, капители и вообще колоннада, в чьем стройном теле размещены установки класса "земля-земля".

Но уютней всего в восточном - его - крыле. В окнах спальни синеет ольшаник не то орешник, и сверчок верещит, не говоря уже о скворешнях с их сверхчувствительными реле. Здесь можно вечером щелкнуть дверным замком, остаться в одной сиреневой телогрейке. Вдалеке воронье гнездо как шахна еврейки с которой был в молодости знаком, но спасибо расстались. И ничто так не клонит в сон, как восьмизначные цифры, составленные в колонку, да предсмертные вопли сознавшегося во всем сына, записанные на пленку.

-71

АРИЯ III

I Розовый истукан

здесь я себе поставил. Что-нибудь из другой В двух шагах - океан, оперы, типа Верди. место воды без правил. Мало ли под рукой? Вряд ли там кто-нибудь, Вообще - в круговерти. кроме солнца, садится Безразлично о ком. как успела шепнуть Трудным для подражанья аэроплану птица. птичкиным языком. Лишь бы без содержанья. IV

II Что-нибудь про спираль

в башне. И про араба Скоро мене полста. и про его сераль. Вон гонашится бобрик Это редкая баба стриженного куста. если не согрешит. Вон изменяет облик, Мысль не должна быть четкой. как очертанья льдин, Если в горле першит, марля небесных клиник. можно рискнуть чечеткой. Что это, я - один? Или зашел в малинник?

-72

V РИМСКИЕ ЭЛЕГИИ

Бенедетте Кравиери. День пролетел. Пчела шепчет по-польски "збродня". I Лучше кричать вчера, чем сегодня. Сегодня Пленное красное дерево частной квартиры в Риме. оттого мы кричим, Под потолком - пыльный хрустальный остров. что, дав простор пошвам, Жалюзи в час заката подобны рыбе, рок, не щадя причин, перепутавшей чешую и остов. топчется в нашем прошлом. Ставя босую ногу на красный мрамор,