Стихи

На Мамаевом кургане тишина,
За Мамаевым курганом тишина,
В том кургане похоронена война,
В мирный берег тихо плещется волна.

Перед этою священной тишиной
Встала женщина с поникшей головой,
Что-то шепчет про себя седая мать,
Все надеется сыночка увидать.

Заросли степной травой глухие рвы,
Кто погиб, тот не поднимет головы,
Не придет, не скажет: "Мама! Я живой!
Не печалься, дорогая, я с тобой!"

Вот уж вечер волгоградский настает,
А старушка не уходит, сына ждет,
В мирный берег тихо плещется волна,
Разговаривает с матерью она.

1963

РУСЬ

Русь — распаханная равнина.
Друг ей — плуг, неприятель — меч.
Терпелива она и ранима,
Потому ее надо беречь.

Ни французы ее не сломили,
Не замучила татарва.
Есть ли что-нибудь лучшее в мире,
Чем зеленая эта трава?!

Чем парная и ноздреватая,
Плугом тронутая земля,
Кровью полита, невиноватая,
Наша, русская, кровно своя?

За Рузаевкой — поле, поле,
Нежный, нежный весенний луг.
Бросить к чертовой матери, что ли,
Все стихи, чтобы взяться за плуг!

1964

ПАМЯТИ ЕСЕНИНА

На Ваганьковском кладбище осень и охра,
Небо — серый свинец пополам с синевой.
Там лопаты стучат, но земля не оглохла —
Слышит, матушка, музыку жизни живой.

А живые идут на могилу Есенина,
Отдавая ему и восторг и печаль.
Он — Надежда. Он — Русь. Он — ее Вознесение.
Потому и бессмертье ему по плечам.

Кто он?
Бог иль безбожник?
Разбойник иль ангел?
Чем он трогает сердце
В наш атомный век?
Что все лестницы славы,
Ранжиры и ранги
Перед званьем простым:
Он — душа-человек!

Все в нем было —
И буйство, и тишь, и смиренье.
Только Волга оценит такую гульбу!
Не поэтому ль каждое стихотворенье,
Как телок, признавалось:
— Я травы люблю!

И снега, и закаты, и рощи, и нивы
Тихо, нежно просили: — От нас говори! —
Не поэтому ль так охранял он ревниво
Слово русское наше, светившее светом зари.

Слава гению час незакатный пробила,
Он достоин ее, полевой соловей.
Дорога бесконечно нам эта могила,
Я стою на коленях и плачу над ней!

1965

" От модности не требуйте народности, "

От модности не требуйте народности,
Народность — это почва, это плуг.
И только по одной профнепригодности
Решаются ее освоить вдруг.

Народность не играет побрякушками,
И чужероден ей любой эрзац.
В ней золотом сияет имя Пушкина,
Ее не так-то просто в руки взять.

Народность — это тара тороватая,
Наполненная тяжестью зерна,
Народность — это баба рябоватая,
Которая земле своей верна.

Народность циркачам не повинуется,
Она для них — бельмо, живой укор.
В ней Данте, Пушкин, Гете соревнуются, —
Что мода для таких высоких гор!

1965

" Помоги мне, золотая рыбка, "