Стихи

С приходом вечера неспешно засыпает
Пустая комната — лишь люстра рассыпает,
Подобно дереву хрустальному, вокруг
В сосредоточенной тиши за звуком звук.
Венецианские колеблются подвески,
Как чашечки цветов в вечернем перелеске:
Когда далекий стон гармоники лесной
Ложится на пыльцу чуть слышною тоской.
Стеклянный этот звон сливается, дробится,
Как будто жалуется раненая птица
И в реликварии из листьев и ветвей
Поит хрусталь слезой невидимой своей.
Подвески до краев полны печалью горькой;
Вся люстра — как фонтан под ледяною коркой,
Застывший водомет, но дышащий внутри...
Нет, вовсе не фонтан — а сердце, посмотри:
То сердце бедное мое, еще живое
И неподвижное под коркой ледяною.

Сердце воды. XII

Вдоль серых набережных, под речитативы
Колоколов, меланхоличны и бурливы,
Так обессиленные натиском мостов,
Что каждый камешек оплакать жизнь готов,
Бессмысленно кружась, текут, стеная, воды!
Луна, синюшное создание природы,
Бутон без стебля, по течению плывет,
Точь-в-точь утопленник, и стонам этих вод
Не оживить цветок и свет его слепящий.
О гордая вода, сестра души скорбящей,
Тебе ли, что идти способна напролом,
Всего лишь отражать весь этот мир кругом?

Неразговорчивая! Вся в себе — стремнина;
Там, в черных омутах, неведомая тина
Воспоминаний, кто попал туда — погиб.
И каждый стон волны, и каждый тихий всхлип
Омоют мертвецов печальным состраданьем.
Вода, сестра души, отдай по силам дань им,
И мне ли не понять, когда в кругу теней
Их боль, ты говоришь, сравнима ли с моей?

Г ородские пейзажи

VII

На Праздник Всех Святых и ближе к Рождеству
Туманом сумерек угрюмых все объято,
И тень прохожего, спешащего куда-то,
Как тень бездомного, блуждает наяву.
На мрачных улицах, вдали от хижин ветхих,
Почти с утра горят слепые фонари,
И вновь колеблется в стеклянных этих клетках
Испуганный огонь, как будто там, внутри,
В последних судорогах бьет крылами птица
И умирает за обманчивым стеклом;
Как роза желтая, другой огонь томится,
И мерзнет, и дрожит, и ветер день за днем
Сбивает лепестки чахоточного света...
Как им положено, огни горят, и это
На Праздник Всех Святых и позже, в Рождество,
Особую печаль навеивает: кроме
Постылых сумерек, нет с ними никого...
Как лампам повезло — счастливым сестрам в доме!
Пусть ветер изнемог, но день, как прежде, хмур,
И бедным фонарям не знать во мгле осенней
Домашнего гнезда и медленных движений
Теней, которые рождает абажур.

VIII