Стихи

* По автографу под загл. "Летним вечером", с зачеркнутым загл. "Огонек папиросы". Иннокентий Анненский. Стихотворения и трагедии. Сер.: Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1990.

ПОЭЗИЯ Над высью пламенной Синая Любить туман Ее лучей, Молиться Ей, Ее не зная, Тем безнадежно горячей,

Но из лазури фимиама, От лилий праздного венца, Бежать... презрев гордыню храма И славословие жреца,

Чтоб в океане мутных далей, В безумном чаяньи святынь, Искать следов Ее сандалий Между заносами пустынь. Иннокентий Анненский. Стихотворения и трагедии. Сер.: Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1990.

8 Девиз Таинственной похож На опрокинутое 8: Она - отраднейшая ложь Из всех, что мы в сознаньи носим.

В кругу эмалевых минут Ее свершаются обеты, А в сумрак звездами блеснут Иль ветром полночи пропеты.

Но где светил погасших лик Остановил для нас теченье, Там Бесконечность - только миг, Дробимый молнией мученья.

* В качестве загл. - математический знак бесконечности. В кругу эмалевых минут Имеется в виду эмалевый циферблат часов. Иннокентий Анненский. Стихотворения и трагедии. Сер.: Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1990.

У ГРОБА В квартире прибрано. Белеют зеркала. Как конь попоною, одет рояль забытый: На консультации вчера здесь Смерть была И дверь после себя оставила открытой. Давно с календаря не обрывались дни, Но тикают еще часы его с комода, А из угла глядит, свидетель агоний, С рожком для синих губ подушка кислорода. В недоумении открыл я мертвеца... Сказать, что это я... весь этот ужас тела... Иль Тайна бытия уж населить успела Приют покинутый всем чуждого лица? Иннокентий Анненский. Стихотворения и трагедии. Сер.: Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1990.

ДВОЙНИК Не я, и не он, и не ты, И то же, что я, и не то же: Так были мы где-то похожи, Что наши смешались черты.

В сомненьи кипит еще спор, Но, слиты незримой четою, Одной мы живем и мечтою, Мечтою разлуки с тех пор.

Горячешный сон волновал Обманом вторых очертаний, Но чем я глядел неустанней, Тем ярче себя ж узнавал.

Лишь полога ночи немой Порой отразит колыханье Мое и другое дыханье, Бой сердца и мой и не мой...

И в мутном круженьи годин Всё чаще вопрос меня мучит: Когда наконец нас разлучат, Каким же я буду один? Иннокентий Анненский. Стихотворения и трагедии. Сер.: Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1990.

КОТОРЫЙ? Когда на бессонное ложе Рассыплются бреда цветы, Какая отвага, о боже, Какие победы мечты!..

Откинув докучную маску, Не чувствуя уз бытия, В какую волшебную сказку Вольется свободное я!

Там всё, что на сердце годами Пугливо таил я от всех, Рассыплется ярко звездами, Прорвется, как дерзостный смех.

Там в дымных топазах запястий Так тихо мне Ночь говорит; Незде 1000 шней мучительной страсти Огнем она черным горит...

Но я... безучастен пред нею И нем, и недвижим лежу... . . . . . . . . . . . . . . На сердце ее я, бледнея, За розовой раной слежу,

За розовой раной тумана, И пьяный от призраков взор Читает там дерзость обмана И сдавшейся мысли позор. . . . . . . . . . . . . . . О царь Недоступного Света, Отец моего бытия, Открой же хоть сердцу поэта, Которое создал ты я. Иннокентий Анненский. Стихотворения и трагедии. Сер.: Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1990.

НА ПОРОГЕ (Тринадцать строк)

Дыханье дав моим устам, Она на факел свой дохнула, И целый мир на Здесь и Там В тот миг безумья разомкнула, Ушла,- и холодом пахнуло По древожизненным листам.

С тех пор Незримая, года Мои сжигая без следа, Желанье жить всё жарче будит, Но нас никто и никогда Не примирит и не рассудит, И верю: вновь за мной когда Она придет - меня не будет. Иннокентий Анненский. Стихотворения и трагедии. Сер.: Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1990.

ИДЕАЛ Тупые звуки вспышек газа Над мертвой яркостью голов, И скуки черная зараза От покидаемых столов,

И там, среди зеленолицых, Тоску привычки затая, Решать на выцветших страницах Постылый ребус бытия. Иннокентий Анненский. Стихотворения и трагедии. Сер.: Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1990.

МАЙ Так нежно небо зацвело, А майский день уж тихо тает, И только тусклое стекло Пожаром запада блистает.

К нему прильнув из полутьмы, В минутном млеет позлащеньи Тот мир, которым были мы... Иль будем, в вечном превращеньи?

И разлучить не можешь глаз Ты с пыльно-зыбкой позолотой, Но в гамму вечера влилась Она тоскующею нотой

Над миром, что, златим огнем, Сейчас умрет, не понимая, Что счастье искрилось не в нем, А в золотом обмане мая,

Что безвозвратно синева, Его златившая, поблекла... Что только зарево едва Коробит розовые стекла.

* По автографу под загл. "Стекло" с зачеркнутым загл. "Летний вечер". Иннокентий Анненский. Стихотворения и трагедии. Сер.: Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1990.

СОНЕТ Когда весь день свои костры Июль палит над рожью спелой, Не свежий лес с своей капеллой, Нас тешат: демонской игры