Читаем Стихи полностью

Стихи

Я получила наконец письмо от Анатолия Мих[айловича] Гелескула. Я давным-давно просила его сообщить мне «биографические данные», которые необходимы для моего комментария к 3-му тому «Записок об АА». (АА горячо хвалила его переводы, и его привел к ней Толя Якобсон.)

Я получила также письмо от Майи Александровны, которая в ноябре приедет сюда. Я и рада и не рада. Т. е. встревожена. Видела я ее только один раз на аэровокзале. Толя в письмах ко мне очень высоко о ней отзывался. «Здесь она единственный мой настоящий друг»2. Надеюсь, она привезет мне мои письма к Толе — тогда я попробую опубликовать его письма ко мне.

Ну, отдыхайте, гуляйте и приезжайте в Москву не «на минуточку», а так, чтобы успеть повидаться. (Ведь у меня в Москве только 3 вечера в неделю. Чем скорее Вы дадите мне знать, когда Вы заявитесь — тем будет лучше.)

У меня на шее две теа[тральные] постановки и одна — теле- («Софьи Петровны»). Если бы Вы знали, как мне трудны чужие люди! Все равно ни в телевидении, ни в театре я не понимаю ничего: дневные часы я берегу для работы, а к вечеру сильно устаю — хочется без всякого смысла слушать радио или «книжку почитать». Будьте здоровы. Привет Вашему приятелю.

1 См. письмо 146.

2 Майя Александровна Улановская, первая жена А.А. Якобсона и мать его сына.

150. Д.С. Самойлов — Л.К. Чуковской
20 октября 1989

Дорогая Лидия Корнеевна!

Ужасно обрадовался, получив Ваше письмо именно здесь, в Дубулты, где я почти никого не знаю. А ведь раньше я почти всех знал! Но разве можно знать 12 000 членов Союза писателей. Да из них 11 500 и вовсе знать не хочется. Все же есть здесь человек пять знакомых. И, главное, мой добрый друг Абызов. А еще на четыре дня приезжал ко мне Петр Горелик, которого Вы однажды видели.

Стихи, которые послал Вам в «Даугаве», мне не нравятся. Предыдущие книги, с большим или меньшим успехом, были все же поступательные. «Дни» — результат целого периода писания. Кое-кто вообще считает их моей лучшей книгой.

Потом такой же книгой мне кажется «Весть». А теперь «Горсть».

Стихами после «Горсти» я недоволен. В них нет свежего ракурса, новой интонации, новой темы. Поэтому я не хочу их складывать в новую книгу, а отдал в сборник «Снегопад» («Моск[овский] рабочий»), где они будут соседствовать со стихами 60-х годов, впервые публикуемыми, и с поэмой «Возвращение».

Может, вообще уже ничего нового у меня не образуется, ведь мне весной 70 лет и пора уже оставить легкое занятие и засесть за воспоминательную прозу.

Здесь я объяснял одному хорошему эстонскому прозаику, что поэзия — трудное дело, т. к. после сочинения восьми строк остается уйма свободного времени. Следовательно, поэт гораздо больше подвержен соблазнам, чем другой литератор.

Вы не знакомы с четырьмя томами моей легкомысленной поэзии и прозы «В кругу себя», которые собрал все тот же Абызов. Там есть изречение выдуманного мной эстонского философа. Он говорит: «Старость это пора, когда все становится мероприятием: хождение, дыхание, еда, даже любовь».

Как-нибудь привезу Вам эти тома. Там много забавного, но есть и непристойности, которые Вы можете не читать.

Надеюсь, что мы вскоре встретимся.

Обнимаю.

Ваш Д. Самойлов

20.10.89

151. Д.С. Самойлов — Л.К. Чуковской
28 ноября 1989

Дорогая Лидия Корнеевна!

Спасибо за «Горизонт». Галя перечитала мне «Гнев народа»1. Статья хорошо помнится еще с Вашего чтения в Опалихе. Со временем она не утратила силу, а обрела новую. И внушает надежду всем пишущим, что верное и мудрое слово сбывается и может быть причиной событий. У Вас надо учиться думать, писать и поступать.

При моей соглашательской натуре, я всегда беру уроки у Вас.

Самое лучшее воспоминание о Москве — встреча с Вами. Остальное уже перемешалось, и не выветривается только ощущение возбужденности и разномыслия.

Последние вести отовсюду не утешают. Народное мнение быстро движется в правую сторону, хочет порядка, твердой руки, ясной перспективы, хотя бы и дурной, но ясной. Сознание спутанно, и желание свободы сочетается с самыми дикими понятиями и предрассудками. У интеллигенции нет плана и единства. Да и есть ли она сама, кроме маленькой группки людей?.. Перспективы смутные, если не грозные.

Лева прислал нам свои, общие с Раей, воспоминания2. Кое-что оттуда мы знаем. Лева, как натура, выглядит богаче, а порой и умнее, чем Рая. Иногда читать интересно.

Я работаю мало. Пишу одну рецензию и все робею засесть за прозу. Рад, когда что-то отвлекает.

У нас наконец полная зима. Галя купила мне тулуп, и я в нем иногда гуляю.

В Москву пока не собираемся.

Галя кланяется Вам и Люше. Я — Люше и Фине.

А Вас обнимаю.

Ваш Д. Самойлов

28.11.89

1 Лидия Чуковская. Гнев народа // Горизонт, 1989, № 5.

2 Раиса Орлова. Лев Копелев. Мы жили в Москве. Ann Arbor: Ardis, 1988.