Стихи

С. 274. Пастернак. – Впервые: С1979. Ср. высказывание Набокова о Пастернаке в 1927 г.: «Есть в России довольно даровитый поэт Пастернак. Стих у него выпуклый, зобастый, таращащий глаза, словно его муза страдает базедовой болезнью. Он без ума от громоздких образов, звучных, но буквальных рифм, рокочущих размеров. Синтаксис у него какой-то развратный. Чем-то он напоминает Бенедиктова. Вот точно так же темно и пышно Бенедиктов писал о женском телосложенье, о чаше неба, об амазонке» (Сирин В. Дмитрий Кобяков. «Горечь». «Керамика». Евгений Шах. «Семя на камне» // Руль. 1927. 11 мая; цит. по: Набоков II. С. 638). Ср., впрочем, ценные соображения Ю. И. Левина о том, что «хотя во многих отношениях расчетливый „сноб и атлет“ В. Набоков и „вдохновенно захлебывающийся“ Б. Пастернак являются антиподами, первый многим обязан второму. … Описательные и „философствующие“ фрагменты „Дара“ и „Других берегов“ несут несомненный отпечаток усвоения ранней прозы и стихов Пастернака (с их „стереоскопичностью“, отмеченной в поздней эпиграмме), а отдельные фрагменты стихов Набокова (см. особенно „Поэты“ и „Слава“) являются открытыми заимствованиями из стихов Пастернака» (Левин Ю. И. Избранные труды. Поэтика. Семиотика. С. 281).

С. 275. «Как любил я стихи Гумилева!» – Впервые: С1979. См. также примеч. к стихотворению «Памяти Гумилева».

«…И умру я не в летней беседке…» – Намеренно искаженное варьирование и присвоение (тема бабочек) Набоковым строфы из стихотворения Гумилева «Я и Вы» (1917): «И умру я не на постели, / При нотариусе и враче, / А в какой-нибудь дикой щели, / Утонувшей в густом плюще».

С. 276. «В ничтожнейшем гиппопотаме…» – На листке с автографом стихотворения Набоков изобразил гиппопотама, сокрушенно стоящего над разбитой вазой с цветами (Berg Collection, воспроизведен: Набоков В. В. Стихотворения / Вступ. статья, сост., подг. текста и примеч. М. Э. Маликовой. С. 206).

С. 277. «Ах, угонят их в степь, Арлекинов моих…» – Впервые: С1979.

To Vera. – Стихотворение посвящено, как и большинство произведений Набокова, его жене Вере Евсеевне Набоковой (урожд. Слоним).

…Арлекинов моих… – Отсылка к последнему завершенному русскому роману Набокова «Look at the Harlequins!» («Смотри на арлекинов!», 1974).

…черным, синим, оранжевым ромбам… – Мотив, соединяющий образы арлекинов и Венеции, в автобиографии Набокова переплетается с мотивом беседки с цветными стеклами в усадьбе Рождествено, ее «прозрачной арлекинадой» (Набоков В. Другие берега // Набоков V. С. 209) и через образ беседки с темой синэстезии (восприятия в цвете звуков и графической формы букв, свойственного писателю; см. там же. С. 157–158) и в целом темой творчества.

С. 278. «Когда, слезами обливаясь…» – Пастиш русской лирической «цыганщины» начала века (цыганского романса, стихотворений Апухтина, А. Блока) из рассказа «Адмиралтейская игла» (впервые: Последние новости. 1933. 4, 5 июня), которая для Набокова была связана с воспоминаниями о его юношеской возлюбленной, требовавшей от стихов «только ямщикнегонилошадейности» (Набоков В. Дар // Набоков IV. С. 260; ср. также 11-ю главу «Других берегов»).

«Распростясь с пустой тревогой…» – Пародия на песни профашистски ориентированных германских обществ любителей пеших походов из рассказа «Облако, озеро, башня» (впервые: Русские записки. 1937. № 2) со свойственными им примитивной рифмовкой, пафосом национализма, коллективизма, спорта и проч. В. Ф. Ходасевич назвал рассказ послесловием или, вернее, предисловием к роману Набокова «Приглашение на казнь» (Ходасевич В. Книги и люди: «Русские записки», книга 2-я // Возрождение. 1937. 8 августа).

С. 279. «Хорошо-с, – а помните, граждане…» – Из антиутопического рассказа Набокова «Истребление тиранов» (впервые: Русские записки. 1938. № 8/9). Эти «стихи нашего лучшего поэта», которые передают по радио во время праздника в воображаемом тоталитарном государстве, пародируют политическую лояльность В. Маяковского (название его октябрьской поэмы «Хорошо!», переделанное в сервильное «хорошо-с»), но не его поэтику (которая обыгрывается в стихотворении «О правителях»; см. в наст. изд.). Анекдотичная «репа», упоминаемая в стихотворении, возникает ранее в рассказе: сообщение темной старухи о трудном вытаскивании выращенного ею рекордного корнеплода тиран называет настоящей поэзией («вот бы у кого господам поэтам учиться») и велит отлить репу в бронзе (Набоков V. С. 363).