Они расставались. Надолго.Доверье лежало у ногКак грустный, смышленый и нежный,И преданный очень зверек.Он вниз посмотрел, улыбнулся.«Пускай остается с тобой.Оно к тебе больше привыкло,И ты ему станешь сестрой».Она головою качает:«Нет, нет, забери его ты.Дари ему радость и нежность,И дни твои будут чисты.Корми его вовремя, ночьюКлади под подушку к себе.И там, на чужбине, как компас,Пускай оно служит тебе».Он вновь головою качает:«С тобой ему лучше, пойми!Нужна ему женская ласкаИ твой неустойчивый мир.Оно проведет сквозь разлукуКоротким и верным путем.Не будет тебе одинокоНи ночью дождливой, ни днем».И долго они так стояли,И спорили долго, кто прав.И вниз они вдруг посмотрели,От слов бесконечных устав.И в ужасе оба нагнулись:Доверье ушло. Навсегда. —-…И плакал он ночью в вагоне,Который не шел никуда.
" …я знаю, ты будешь смеяться, но "
…я знаю, ты будешь смеяться, номы постарели еще на одну не-встречу,стали богаче еще на один вечеродиночества странного, бесцветного одиночества,от которого устаешь настолько,что даже плакать не хочется,не то, что писать, объясняться, придумывать теорию…Просто каждый из нас пишет свою историюжизни, порой торопится, делает кучу ошибок,и тогда его шарахает током боли, молчания и тех улыбок,что пришли из прошлого, запутавшись во временах,как плохой ученик — в наречиях и именах.…И что остается тогда — утешать себя тем, что каждыймог пропустить запятую, нужное слово, мог ошибиться?Но этот дневник никогда не пишется дважды,и в нем никогда нельзя просто перевернуть страницу.