Не плачь, не жалуйся, не надо,Слезами горю не помочь.В рассвете кроется наградаЗа мученическую ночь.Сбрось пламенное покрывалоИ платье наскоро наденьИ уходи куда попалоВ разгорячающийся день.Тобой овладевает солнце.Его неодолимый жарВ зрачках блеснет на самом донце,На сердце ляжет, как загар.Когда в твоем сольется телеВладычество его лучей,Скажи по правде — неужелиТебя ласкали горячей?Поди к реке и кинься в водуИ, если можешь, — поплыви.Какую всколыхнешь свободу,Какой доверишься любви!Про горе вспомнишь ты едва ли,И ты не назовешь — когдаТебя нежнее целовалиИ сладостнее, чем вода.Ты вновь желанна и прекрасна,И ты опомнишься не вдругОт этих ласково и властноСтруящихся по телу рук.А воздух? Он с тобой до гроба,Суровый или голубой,Вы счастливы на зависть оба, —Ты дышишь им, а он тобой.И дождь придет к тебе по крыше,Все то же вразнобой долбя.Он сердцем всех прямей и выше,Всю ночь он плачет про тебя.Ты видишь — сил влюбленных много.Ты их своими назови.Неправда, ты не одинокаВ твоей отвергнутой любви.Не плачь, не жалуйся, не надо,Слезами горю не помочь,В рассвете кроется наградаЗа мученическую ночь.
«Глубокий, будто темно-золотой»
Глубокий, будто темно-золотой,Похожий тоном на твои глаза,Божественною жизнью налитой,Прозрачный, точно детская слеза,Огромный, как заоблаченный гром,Непогрешимо-ровный, как прибой,Не запечатлеваемый пером —Звук сердца, ставшего моей судьбой.
«Ветер воет, ветер свищет»
Ветер воет, ветер свищет —Это ничего.Поброди на пепелищеСердца моего.Ты любил под лунным светомПобродить порой.Ты недаром был поэтом,Бедный мой герой.Я глазам не верю — ты ли,Погруженный в сон,Преклонившийся к ДалилеГибнущий Самсон.То ль к Далиле, то ль к могиле,Только не ко мне,Не к моей невольной силе,Выросшей в огне,Взявшейся на пепелищеСердца моего,Там, где только ветер свищет,Больше ничего.