Стихи

Ни пестрой толпы, ни веселых приветствий,
Ни крика и смеха горластых ртов,
Ни воющих раковин, ни барабанов —
Лишь несколько лиц да немного цветов.
Ни свадебно-пышных одежд, ни обрядов,
Ни свежих гирлянд, украшающих грудь,—
Лишь тихий закат да блики надежды
Радугами устилали путь.
Чист и незыблем, как вечная верность,
Был неба вечернего синий металл,
И вот, к дверям привалясь спиною,
Снаружи мрак на дозоре встал.
Полночь пришла, все замерло в доме,
Лестничный словно оглох провал,
И лишь от дымящихся благовоний
Струистый узор на стене танцевал.
Казалось, уснуло любое движенье —
Так тишина была глубока,
Лишь в небе, наполнив звездами горсти,
Играли в камушки облака.
Но вдруг прилетела откуда-то буря,
И все загудело, пошло ходуном —
Как будто взлетая на пенные гребни,
Скрипя кораблем, закачался дом.
Две пары губ запылали и сплавились,
На полуслове песнь замерла,
Ладонями лампа лицо закрыла,
Горевшая посреди стола.
Зажмурясь, в озеро жизни кинулась
Память моя — и об этом дне,
Как влажная переводная картинка,
Цветной отпечаток оставила мне.

Гордо

Всю жизнь простоявшее на одной ноге
С одной трясущейся, задранной вверх рукою
Косматое дерево у перекрестка
глядит — глядит — глядит,
и чем дольше, тем удивленней.
Эта женщина,
Костлявая, широкобедрая,
Всюду ребенка с собой таская,
Бродит с утра по чужим дворам —
Моет и подметает, скоблит посуду.
А вечером возле дерева расстилает
Гнилую циновку и спать преспокойно ложится —
Женщина эта, которую муж прогнал
И о которой соседки судачат,
Что даже смерти придется она не по вкусу.
Фу-ффу!.. Ну что за бесстыдство —
Опять она ждет ребенка!
А из-за колонки водопроводной,
Где после работы умылась она до пояса,
К ней ковыляет на тонких босых ножонках
Чернявый малыш.
Подошел — и матери в руки подал
Ее залатанное, полинялое сари,
Как будто прося прикрыть новый ее позор.
Он и сам был ее позором,
А теперь превратился в сокровище из сокровищ
Этот смешной червячок двуногий,
Еще недавно ползавший по мостовой!
Это значит:
Становится больше в мире
еще одной упрямою головой,
еще одною парою зорких глаз,
И голову дерзко подняв,
Взмахивая руками-крыльями,
Будет еще один человек по земле ходить
Гордо.
Слышите? Гордо!
А тем временем,
Продолжая стоять на одной ноге
И все так же тряся задранной вверх рукою,
Косматое дерево у перекрестка
глядит — глядит — глядит,
и чем дольше, тем удивленней.