Читаем Стихи полностью

***Листопад вертикальный, Листолет  наискось, На мостках музыкальных — Листопляс, листосброс... Ты прислушайся... Слышишь, Как вверху, над тобой, Вниз по ржавчине крыши — Листозвон золотой?! Брошь к осеннему платью, Раззолоченный нимб... На земле, на асфальте Уж вовсю листолип! *** Здравствуй,  здравствуй,  золотая, Здравствуй, золото земли!.. Листьев стаи, листьев стаи Ветер носит... Посмотри! За свинцовым ровным прудом, Там, где ветер стих хмельной, Листьев груда, листьев груда — Словно замок золотой...

СЕНТЯБРЬ

Расцвели цветы осенние — Разноцветные зонты... Словно барышни кисейные, Мокнут под окном кусты. У окна в июньском платьице Ты — как будто в полусне. И тебе, как прежде, плачется Оттого, что скоро снег. Оттого, что мертвой бабочкой Лист расплющен на стекле, Оттого, что нету радуги, Хоть дожди по всей земле. От накренившихся зонтиков, От расхлестанной травы, От расклеенного золота Бывшей зелени, листвы.

ОСЕНЬ

Пришла художница.Раскинула холсты.Достала охру.Обмакнула кисти...Мазок!.. Еще!..И потрясенный, тыСтоишь в молчании,И кружат, кружат листья...На листьях нашихБликами охрыИграет свет осенний.Мы печальны...Так докрасна кусты накалены.Что обжигаешься о них нечайно.Да здравствует цвет осени!..Постой!Не уходи, художница-старушка...Мы входим в парк,Где в чаще золотойС поднятой головою бродит Пушкин... ***Есть в осени что-то от старой иконы...Такое же золото, Так же горит. И кто-то за золотом этим, спокойный, Сюда, не мигая, глядит и глядит...Как рама иконы — деревья чернеют.И нет никого, Только взгляд до нутра...И хочется встать перед всем на колени И так, в тишине, простоять до утра. ***Сырое осеннее утро. Заляпанный охрою сад, Где ветви деревьев,  как руки, Как руки вдоль тела висят.И дождик унылый, бессильный По ветру летит с высоты... Где огненные георгины, Рубиновые цветы? На пепельницу похожа Клумба любимых цветов. Пройдет одинокий прохожий. И пусто. На веки веков. ***Этот вечер запомню как утро. Он такой же светлый,  ведь снег. Под окном захотелось кому-то, Словно память, оставить след, Захотелось, не подождавши, Захотелось, пока он идет... И  разгреб человек эту пашню, Этот белый ковер-самолет. Может, ты здесь прошла ненароком? Чей-то очень знакомый след... На снегу раскрутившись, сорока Хвостом-палкой вращает снег. Снег белеет.  Фата королевы... Почему-то странно до слез... Словно осень — старая дева — Вдруг надумала замуж всерьез. ***Опять осенний лист поблеклый Вдруг закружился — вестник осени. А ветер дунул, и на стекла Их прилепил, штук пять иль восемь. Опять забарабанят ливни В окно без края и без сна... А я такой чудак наивный, Что мне и осенью — весна!Деревья расплетают Косы,И листья падают, шурша.Упала осень на берёзы,На стебелёчки камыша.На нас с тобой, на наши плечи,На губы теплые твои.Стоят березы, словно свечи,А листья желтые –огни.Огни, огни… Нам осень явноСпешит ресницы опалить.А мы стоим как изваянья,И время, кажется, стоит.А мы не задаем вопросов,Мы просто так стоим и ждём,Когда по нам ударит осень Крупнокалиберным дождем.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание сочинений. Т. 3. Глаза на затылке
Собрание сочинений. Т. 3. Глаза на затылке

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В третьем томе собрания «Глаза на затылке» Генрих Сапгир предстает как прямой наследник авангардной традиции, поэт, не чуждый самым смелым художественным экспериментам на границах стиха и прозы, вербального и визуального, звука и смысла.

Генрих Вениаминович Сапгир , М. Г. Павловец

Поэзия / Русская классическая проза