Стихи

Не стало Свинцова, и тут же
закрыли «Писательский дом». —
Стоит бедолага и тужит
на месте духовно пустом.
Не стало хозяина дома,
и дом опустел навсегда.

На сердце Поэта истома,
так грустно порой иногда.
Вели мы беседы с Свинцовым
и даже порою дрались.
Но это, конечно, пустое.
Но в доме угасла вдруг жизнь,
а то клокотала, звенела.
Её подгонял сам Свинцов.
В округе трава зеленела
и полнила гамму стихов.
Встречал иногда Башунова,
бывал там всегда Пантюхов,
с Ершовым я спорил о слове,
о грусти печальных стихов.
Кирилин там был неприступен,
он драку с Свинцовым разнял.
Опять говорю я о глупом,
не понял опять, а понял.

Капустин в тот дом ни ногою —
Поэт гениально простой,
талантливым был он изгоем
был занят своей красотой.
Стоит сиротою, заброшен
«Писательский дом» на углу,
он пылью времён припорошен
и окнами смотрит во мглу.

Пусто в голове

Словно каменные лица
у чиновников в Москве,
но на них не надо злиться,
пусто, видно, в голове
у желающих купаться
в торжестве печальных дней.
Ну, зачем, скажи, копаться
нам в исподнем у вождей?!
Все они бездарно тупы,
безобразно шестерят.
Слышатся мозгов их хрупы,
как в Аду они горят.
Надувают нас и щёки
и лоснятся, спасу нет,
всем устраивают шоки
в баламутстве подлых лет.
Бестолково улыбаясь,
вновь обманывают нас.
Горькой правды, не стесняясь,
нагибают в третий раз.
И насилуют Россию,
и особенно Сибирь.
Всю «ботву» перекосили,
завалили ею Мир.
Ни ума, ни чести нету.
Толстосумы без любви.
Грустно странному Поэту
над просторами Оби.
Обмелел фарватер грусти.
Измельчал чиновник наш,
утонул в «ботве», в «капусте»
и в обилье властных краж.

На месте лобном

Тишина плывёт над Обью,
и кусают комары.
Крест стоит на месте лобном
с незапамятной поры. —

Похоронен «враг народа».
Он вернулся из тюрьмы,
лето прожил на свободе,
умер посреди зимы.

Хоронили всей деревней…
…стали все «врагами» мы.
Нет, не лечит это время…
…все поломаны кресты.

Лишь один стоит над Обью
в стороне от злой молвы.
На волну глядит с любовью,
ненавидя власть Москвы.

Сквозь экран

Вот связался с Интернетом,
не отвяжется никак.
Был когда-то я Поэтом,
стал вот форменный дурак.
Чуть глаза продрал и с ходу
впрыгиваю в Интернет.
Возлюбил давно свободу.
А теперь гляжу на свет
сквозь экран бездонный этот
и не вижу ничего,
не знобит, а интернетит.
Эх! послать б куда его?!

И даже эстет

В.А. Герману