Стихи

…Вот я снова пишу на далекую Каму.
Ставлю дату: двадцатое декабря.
Как я счастлива,
   что горячо и упрямо
штемпеля Ленинграда
   на конверте горят.
Штемпеля Ленинграда! Это надо понять.
Все защитники города
   понимают меня.

Ленинградец, товарищ, оглянись-ка назад,

в полугодье войны, изумляясь себе:
мы ведь смерти самой поглядели в глаза.
Мы готовились к самой последней борьбе.

Ленинград в сентябре, Ленинград

   в сентябре…
Златосумрачный, царственный листопад,
скрежет первых бомбежек, рыданье сирен,
темно-ржавые контуры баррикад.

Только все, что тогда я на Каму писала,

все, о чем я так скупо теперь говорю, —
ленинградец, ты знаешь, — было только
   началом,
было только вступленьем
   к твоему декабрю.

Ленинград в декабре, Ленинград

   в декабре!
О, как ставенки стонут на темной заре,
как угрюмо твое ледяное жилье,
как врагами изранено тело твое…

Мама, Родина светлая, из-за кольца

ты твердишь:
   «Ежечасно гордимся тобой».
Да, мы вновь не отводим от смерти лица,
принимаем голодный и медленный бой.

Ленинградец, мой спутник,

   мой испытанный друг,
нам декабрьские дни сентября тяжелей.
Все равно не разнимем
   слабеющих рук:
мы и это, и это должны одолеть.

Он придет, ленинградский торжественный

   полдень,
тишины, и покоя, и хлеба душистого
   полный.

О, какая отрада,

   какая великая гордость знать,
что в будущем каждому скажешь
   в ответ:
— Я жила в Ленинграде
   в декабре сорок первого года,
вместе с ним принимала
   известия первых побед.

…Нет, не вышло второе письмо

   на далекую Каму.
Это гимн ленинградцам — опухшим,
   упрямым, родным.
Я отправлю от имени их
   за кольцо телеграмму:
«Живы. Выдержим. Победим!»

20 декабря 1941 г.

Армия