Благодарю тебя, судьба,За то, что тыБыла груба,За то,Что била мне под дых,А если плакал я от боли,То щедро добавляла солиВ две тонких струйкиСлез моих.1960
В челябинской тюрьме, на пересылке…
В челябинской тюрьме, на пересылке,Увидел я однажды в странном сне,Что вот несут зеленые носилки,И более того – несут их мне.
Затем меня кладут на них степенноТюрьмы начальник – в звании майор –И врач тюремный. Дальше постепенноМеня выносят на тюремный двор,
Спокойно разъезжаются ворота,А с вышек ни сирены, ни стрельбы.И ясно мне, что происходит что-тоВажнейшее для жизни и судьбы.
Я вижу то, о чем мечтать не смею:Стоят обыкновенные дома,Спешит толпа, и зарево, светлея,Стоит вдали, где разрядилась тьма.
Я вижу жизнь, я запахи вдыхаю,Я сердцем ощущаю бытие,Меня несут. И вдруг в понимаю,Что это все – мое и не мое.
И суть не в том, что внешне я осторожен,Острижен, худ и что вокруг конвой,А в том, что я от жизни отгороженНевидимой, но прочною стеной.
Что всю мою оставшуюся бытность -Богат я буду, беден или сир –Придется мне искать былую слитность,Затем, чтобы вернуться в этот мир.1970
Смысл бытия заложен в слове…
Смысл бытия заложен в слове,Смысл слова – в образе живом.На этой призрачной основеМы строим, дышим и живем.
Зато мы совершаем самиНевиданные чудеса,И скорлупою под ногамиХрустят пустые словеса.
Слова речей, слова призывов,Слова несбывшихся надежд,Слова рабов велеречивых,И возгордившихся невежд.1987
Трамваи позванивают…
Трамваи позванивают,Дождик льет,Женщина на улицеБомбы продает,Пара – пятак,Люди удивляются:– Как же так?Опять подешевели,Надо взять,В очередь становятсяТеща и зять.1997
И вот – день Страшного суда…
И вот – день Страшного суда.Суда и баржи на приколе,Актеры позабыли ролиИ горько плачут от стыда.Вот с пьедестала слез тиран,И перед непредвзятым взоромПредстал недобрый старикан,Больной изжогой и запором.А вот – сам Грозный Судия,В плаще и облаченье звездном…Да. Слишком поздно понял я,Как это важно – быть серьезным.1996
Пустозвонкая электричка…
Пустозвонкая электричкаШла последней из Наро-Фоминска,Тарахтя, как в коробке спичка,Грохоча, как пустая миска,И глядел я в окно, в которомСвет и тени перемежалисьИ в движении этом скоромПостепенно преображались.Думал я о годах ушедших,И о том, сколь я был неправым,Когда в помыслах сумасшедшихОставался в рассудке здравом,И о том, что лишь единеньеСтранных мыслей и безрассудстваМожет свет отделить от тениВдохновенной силой искусства.И, себе самому внимая,Думал я и о малых детях,Тех, кто спали, не понимаяНичего в глупых мыслях этих.