«Стихи, достойные запрета...»: Судьба поэмы Г.Гейне «Германия. Зимняя сказка».

Немудрено, что при жизни автора «Зимняя сказка» издавалась без иллюстраций. Найти изображения, равнозначные тексту, тогдашним графикам было не под силу. Немецкая книжная графика прошлого века преимущественно тяготела к бытовым подробностям, к натуралистическому правдоподобию и сентиментальности.

«Германия. Зимняя сказка» раскованностью авторской интонации, прихотливым сочетанием лирики и гротеска предвосхитила некоторые тенденции развития жанра поэмы в нынешнем веке. Создание же иллюстраций, отвечающих эстетическим принципам поэта, оказалось возможным тоже только спустя почти сто лет после рождения шедевра Гейне, когда изобразительное искусство овладело и оружием условности.

Сразу отметим, что в полной мере близки поэзии Гейне иллюстрации Макса Швиммера. Впервые они помещены в лейпцигском издании поэмы в 1953 году, а затем неоднократно перепечаты-вались. Образ зловещей птицы стал у Швиммера одним из лейтмотивов. Птица красуется на прусском гербе при въезде поэта в Германию. Эта же важная птица, обрамленная багетом, надзирает за таможенниками, которые обыскивают путешественников. Задрав голову в короне, птица нахохлилась и встрепенулась, когда меткий лихой стрелок прицелился и вот-вот пальнет по ней.

Однако путь к этим общепризнанным иллюстрациям Макса Швиммера, о которых речь еще впереди, был долгим, и в поисках участвовали художники разных поколений и различных стран.

Все издания поэмы «Германия. Зимняя сказка», вышедшие у нас в 30-е годы, были иллюстрированы талантливыми советскими мастерами.

Ленинградское издание поэмы 1933 года и второе издание 1934 года оформляли художники Б. Г. Крейцер и Б. А. Смирнов. Их главная удача — макет книги, включающий футляр, суперобложку, переплет и в виде приложения карту путешествия. В различных вариантах повторяется рисунок дорожной кареты, легкие летящие буквы названия книги, нарочито наивная стилизованная карта, где обозначены все путевые достопримечательности, — все это вместе помогает ощутить дух эпохи. Помня о том, что стихи Гейне зачастую звучат экспромтом, художники стремились придать и рисункам импровизационный характер. В них ощущается легкость безотрывно движущегося карандаша. Многие зарисовки по-гейневски смешны. Так, в виде заставки к главе X нарисованы пивные кружки… сражающиеся на рапирах. Это ли не шарж на буршеншафты? Очень смешно выглядят сонные тетери — храбрая рать Ротбарта.

На интенсивно красном переплете издания 1934 года («Académia») — золотое тиснение: крохотный немецкий городок, над ним вырос огромный мститель с секирой. На суперобложке видим поэта, подобно Прометею, прикованного к скале. Его терзает орел, отчетливо сохраняющий очертания прусского геральдического символа. Каждая глава открывалась заставкой: девочка-арфистка

и юный барабанщик, маленький цензор с огромными ножницами и гильотина для обезглавливания коронованных властителей. В этих гравюрах на дереве, которые создал художник Г. А. Ечеистов, ясно видим сквозную тему — призыв к отмщению за поруганный народ, за Германию, загипнотизированную фашистами.

Тема мести стала главной и в оформлении книги, вышедшей в Киеве в 1937 году на украинском языке в переводе поэта Леонида Первомайского. Художник М. Котляревский изобразил мерно струящиеся воды Рейна, узкие улочки Кельна, островерхие крыши домов, недостроенный собор, который поэт именовал «Бастилией духа». По улице движется тот самый таинственный двойник поэта, который выполняет задуманное им. От двойника на дома и собор ложится огромная красная тень, будто огнем и кровью угрожает мститель-революционер погруженному в спячку городу.

«Зимнюю сказку» в издательстве «Academia» в 1936 году иллюстрировал выдающийся советский график М. И. Поляков. Ему принадлежат заставки, фронтиспис, иллюстрации в тексте и переплет. М. И. Поляков подошел к теме прежде всего как к политической сатире. Каждый, кто брал в руки книгу, сразу же видел на переплете выразительную гравюру: мундир, один пустой мундир со всеми регалиями, отдающий честь. По страницам книги еще не раз будут маршировать мундиры без людей.

Все главы открываются заставками. В гравюрах М. И. Полякова стилизованы элементы книжного оформления эпохи романтизма: венки и гирлянды, звезды и факелы, рыцарские доспехи и скрещенные старинные ружья. Но это только условная дань прошлому, рядом со старомодными аксессуарами возникают мерзкие свиные рыла. Напялив мундир самоновейшего образца и нацепив свастику, эти чудища недвусмысленно грозят дубинками тем, кто встретится им на пути.