«Стихи, достойные запрета...»: Судьба поэмы Г.Гейне «Германия. Зимняя сказка».

Франции была уготована особая роль в судьбе Гейне. Она вошла в жизнь поэта с детства, ведь Дюссельдорф находился на границе с Францией. Когда Наполеон занял город, французский дух воцарился в нем, но не надолго, зато в сердце самого Гейне Франция и Наполеон поселились навсегда. Франция для Гейне 20—30-х годов — духовный центр Европы, а Париж — город революций. В письмах немецким друзьям Гейне признавался, что в Париже стал свидетелем интереснейших событий.

В первое десятилетие своего пребывания во Франции Гейне пишет прежде всего статьи и только потом стихи. В немецкой литературе ДО-х годов публицистика эаняла важное место, став в искусстве разведчиком новых, острых тем. Публицистически окрашенную прозу рождал революционный подъем в Европе, требуя немедленного отклика. В статьях Гейне писал о французских художниках и немецкой литературе, о религии и философии в Германии, о французском театре. Искусство и науку он оценивал с современной политической позиции. Франция, только что пережившая революцию, постоянно сопоставляется с Германией, застрявшей в другом историческом времени. Острие критики Гейне нацелено против Пруссии, ставшей главным предметом сатиры и в «Зимней сказке».

К политической лирике Гейне постоянно обращался в начале 40-х годов. В это время в немецкой литературе на смену традиционной философской и любовной лирике пришла поэзия, в которой звучали лозунги, призывы к борьбе за освобождение человека от угнетения. Молодые поэты Георг Гервег, Фердинанд Фрейлиграт и Георг Веерт называли себя тенденциозными поэтами, потому что их стихи обладали политической направленностью. Они считали себя защитниками человечества, протестовали против тирании и рабства. К сожалению, этим поэтам недоставало конкретности мышления, а эффектные цветистые фразы зачастую превращались в штампы. Гервег и его единомышленники не сумели пропустить больные проблемы Германии сквозь свое сердце. Гейне отталкивался от тогдашних образцов гражданской поэзии, создавал политические произведения, не имевшие примеров в прошлом. Гейне приблизился к поэзии XX века тем, что уничтожил иерархию ценностей, смешивая «высокое» и «низменное», общественное и частное.

В центре политической лирики Гейне — Германия, ее судьба. Сила Гейне в конкретности его поэтического видения.

Писатель спорил всегда не только с враждебными идеями, но и с носителями этих идей. Поэтому так важны в его поэзии и прозе пародия, шаржированный портрет идейного противника, комический спор с оппонентом. Свой символ веры Гейне формулирует «от противного», опровергая враждебные взгляды. Именно об этом свидетельствует его самое значительное произведение начала 40-х годов «Атта Тролль».

Поэма должна была высмеять национализм и догматизм, уравнительские идеи либералов и их тенденциозную поэзию. Польза искусства — по разумению тенденциозных поэтов — заключалась в громогласной пропаганде свободы. Гейне предпринял попытку сатирически расправиться заодно и с реакционерами, и с радикалами. Он выбрал образ-маску медведя Атта Тролля, в голове которого перемешались демагогические лозунги самых разных общественных группировок и течений. Кажется, ни в одном произведении Гейне его дар песнопевца не проявляется с таким блеском, как в поэме «Атта Тролль». Все, что занимало воображение поэта, отразилось в причудливо пестрых узорах, вариациях на мелодию испанского романса. С неподражаемой иронией Гейне потешается над всеми своими злопыхателями и с трогательной застенчивостью нашептывает лирические признания обожаемой парижанке Жюльетте. Гейне словно чурается серьезных тем, он предпочитает рассказывать забавные небылицы о приключениях косолапого медведя Атта Тролля, пляшущего на рыночной площади вместе со своей мохнатой супругой Муммой на потеху прелестным испанкам и их галантным кавалерам. Что это, сказка или басня? Животный эпос или назидательная аллегория? Ни то и ни другое, и все вместе понемножку. Это свободный полет фантазии поэта, не скованный ни жанровыми рамками, ни прямой тенденцией. Это — каприччо, прекрасное само по себе, а не одними только позитивными идеями и благими целями.