Читаем Стихи и эссе полностью

     Ares at last has quit the field,     The bloodstains on the bushes yield        To seeping showers,     And in their convalescent state     The fractured towns associate        With summer flowers.     Encamped upon the college plain     Raw veterans already train        As freshman forces;     Instructors with sarcastic tongue     Shepherd the battle-weary young        Through basic courses.     Among bewildering appliances     For mastering the arts and sciences        They stroll or run,     And nerves that steeled themselves to slaughter     Are shot to pieces by the shorter        Poems of Donne.     Professors back from secret missions     Resume their proper eruditions,        Though some regret it;     They liked their dictaphones a lot,     They met some big wheels, and do not        Let you forget it.     But Zeus' inscrutable decree     Permits the will-to-disagree        To be pandemic,     Ordains that vaudeville shall preach     And every commencement speech        Be a polemic.     Let Ares doze, that other war     Is instantly declared once more        'Twixt those who follow     Precocious Hermes all the way     And those who without qualms obey        Pompous Apollo.     Brutal like all Olympic games,     Though fought with similes and Christian names        And less dramatic,     This dialectic strife between     The civil gods is just as mean,        And more fanatic.     What high immortals do in mirth     Is life and death on Middle Earth;        Their a-historic     Antipathy forever gripes     All ages and somatic types,        The sophomoric     Who face the future's darkest hints     With giggles or with prairie squints        As stout as Cortez,     And those who like myself turn pale     As we approach with ragged sail        The fattening forties.     The sons of Hermes love to play,     And only do their best when they        Are told they oughtn't;     Apollo's children never shrink     From boring jobs but have to think        Their work important.     Related by antithesis,     A compromise between us is        Impossible;     Respect perhaps but friendship never:     Falstaff the fool confronts forever        The prig Prince Hal.     If he would leave the self alone,     Apollo's welcome to the throne,        Fasces and falcons;     He loves to rule, has always done it;     The earth would soon, did Hermes run it,        Be like the Balkans.     But jealous of our god of dreams,     His common-sense in secret schemes        To rule the heart;     Unable to invent the lyre,     Creates with simulated fire        Official art.     And when he occupies a college,     Truth is replaced by Useful Knowledge;        He pays particular     Attention to Commercial Thought,     Public Relations, Hygiene, Sport,        In his curricula.     Athletic, extrovert and crude,     For him, to work in solitude        Is the offence,     The goal a populous Nirvana:     His shield bears this device: Mens sana     Qui mal y pense.     To-day his arms, we must confess,     From Right to Left have met success,        His banners wave     From Yale to Princeton, and the news     From Broadway to the Book Reviews        Is very grave.     His radio Homers all day long     In over-Whitmanated song        That does not scan,     With adjectives laid end to end,     Extol the doughnut and commend        The Common Man.     His, too, each homely lyric thing     On sport or spousal love or spring        Or dogs or dusters,     Invented by some court-house bard     For recitation by the yard        In filibusters.     To him ascend the prize orations     And sets of fugal variations        On some folk-ballad,     While dietitians sacrifice     A glass of prune-juice or a nice        Marsh-mallow salad.     Charged with his compound of sensational     Sex plus some undenominational        Religious matter,     Enormous novels by co-eds     Rain down on our defenceless heads        Till our teeth chatter.     In fake Hermetic uniforms     Behind our battle-line, in swarms        That keep alighting,     His existentialists declare     That they are in complete despair,        Yet go on writing.     No matter; He shall be defied;     White Aphrodite is on our side:        What though his threat     To organize us grow more critical?     Zeus willing, we, the unpolitical,        Shall beat him yet.     Lone scholars, sniping from the walls     Of learned periodicals,        Our facts defend,     Our intellectual marines,     Landing in little magazines,        Capture a trend.     By night our student Underground     At cocktail parties whisper round        From ear to ear;     Fat figures in the public eye     Collapse next morning, ambushed by        Some witty sneer.     In our morale must lie our strength:     So, that we may behold at length        Routed Apollo's     Battalions melt away like fog,     Keep well the Hermetic Decalogue,        Which runs as follows:-     Thou shalt not do as the dean pleases,     Thou shalt not write thy doctor's thesis        On education,     Thou shalt not worship projects nor     Shalt thou or thine bow down before        Administration.     Thou shalt not answer questionnaires     Or quizzes upon World-Affairs,        Nor with compliance     Take any test. Thou shalt not sit     With statisticians nor commit        A social science.     Thou shalt not be on friendly terms     With guys in advertising firms,        Nor speak with such     As read the Bible for its prose,     Nor, above all, make love to those        Who wash too much.     Thou shalt not live within thy means     Nor on plain water and raw greens.        If thou must choose     Between the chances, choose the odd;     Read The New Yorker, trust in God;        And take short views.
Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека поэта и поэзии

Стихотворения
Стихотворения

Родилась в Москве 4 мая 1963 года. Окончила музыкальный колледж им. Шнитке и Академию музыки им. Гнесиных по специальности "История музыки" (дипломная работа «Поздние вокальные циклы Шостаковича: к проблеме взаимоотношения поэзии и музыки»).С восьми до восемнадцати лет сочиняла музыку и хотела стать композитором. Работала экскурсоводом в доме-музее Шаляпина, печатала музыковедческие эссе, около десяти лет пела в церковном хоре, двенадцать лет руководила детской литературной студией «Звёзды Зодиака».Стихи начала писать в возрасте двадцати лет, в роддоме, после рождения первой дочери, Натальи, печататься — после рождения второй, Елизаветы. Первая подборка была опубликована в журнале "Юность", известность пришла с появлением в газете "Сегодня" разворота из семидесяти двух стихотворений, породившего миф, что Вера Павлова — литературная мистификация. Печаталась в литературных журналах в России, Европе и Америке.В России выпустила пятнадцать книг. Лауреат премий имени Аполлона Григорьева, «Антология» и специальной премии «Московский счёт».Переведена на двадцать иностранных языков. Участвовала в международных поэтических фестивалях в Англии, Германии, Италии, Франции, Бельгии, Украине, Айзербайджане, Узбекистане, Голландии, США, Греции, Швейцарии.Автор либретто опер «Эйнштейн и Маргарита», «Планета Пи» (композитор Ираида Юсупова), «Дидона и Эней, пролог» (композитор Майкл Найман), "Рождественская опера" (композитор Антон Дегтяренко), "Последний музыкант" (композитор Ефрем Подгайц), кантат "Цепное дыхание" (композитор Пётр Аполлонов), "Пастухи и ангелы" и "Цветенье ив" (композитор Ираида Юсупова), "Три спаса" (композитор Владимир Генин).Записала как чтец семь дисков со стихами поэтов Серебряного Века. Спектакли по стихам Павловой поставлены в Скопине, Перми, Москве. Фильмы о ней и с её участием сняты в России, Франции, Германии, США.Живёт в Москве и в Нью Йорке. Замужем за Стивеном Сеймуром, в прошлом — дипломатическим, а ныне — литературным переводчиком.

Вера Анатольевна Павлова

Поэзия / Стихи и поэзия
Стихотворения и поэмы
Стихотворения и поэмы

В настоящий том, представляющий собой первое научно подготовленное издание произведений поэта, вошли его лучшие стихотворения и поэмы, драма в стихах "Рембрант", а также многочисленные переводы с языков народов СССР и зарубежной поэзии.Род. на Богодуховском руднике, Донбасс. Ум. в Тарасовке Московской обл. Отец был железнодорожным бухгалтером, мать — секретаршей в коммерческой школе. Кедрин учился в Днепропетровском институте связи (1922–1924). Переехав в Москву, работал в заводской многотиражке и литконсультантом при издательстве "Молодая гвардия". Несмотря на то что сам Горький плакал при чтении кедринского стихотворения "Кукла", первая книга "Свидетели" вышла только в 1940-м. Кедрин был тайным диссидентом в сталинское время. Знание русской истории не позволило ему идеализировать годы "великого перелома". Строки в "Алене Старице" — "Все звери спят. Все люди спят. Одни дьяки людей казнят" — были написаны не когда-нибудь, а в годы террора. В 1938 году Кедрин написал самое свое знаменитое стихотворение "Зодчие", под влиянием которого Андрей Тарковский создал фильм "Андрей Рублев". "Страшная царская милость" — выколотые по приказу Ивана Грозного глаза творцов Василия Блаженною — перекликалась со сталинской милостью — безжалостной расправой со строителями социалистической утопии. Не случайно Кедрин создал портрет вождя гуннов — Аттилы, жертвы своей собственной жестокости и одиночества. (Эта поэма была напечатана только после смерти Сталина.) Поэт с болью писал о трагедии русских гениев, не признанных в собственном Отечестве: "И строил Конь. Кто виллы в Луке покрыл узорами резьбы, в Урбино чьи большие руки собора вывели столбы?" Кедрин прославлял мужество художника быть безжалостным судьей не только своего времени, но и себя самого. "Как плохо нарисован этот бог!" — вот что восклицает кедринский Рембрандт в одноименной драме. Во время войны поэт был военным корреспондентом. Но знание истории помогло ему понять, что победа тоже своего рода храм, чьим строителям могут выколоть глаза. Неизвестными убийцами Кедрин был выброшен из тамбура электрички возле Тарасовки. Но можно предположить, что это не было просто случаем. "Дьяки" вполне могли подослать своих подручных.

Дмитрий Борисович Кедрин

Поэзия / Проза / Современная проза
Стихотворения
Стихотворения

Стихотворное наследие А.Н. Апухтина представлено в настоящем издании с наибольшей полнотой. Издание обновлено за счет 35 неизвестных стихотворений Апухтина. Книга построена из следующих разделов: стихотворения, поэмы, драматическая сцена, юмористические стихотворения, переводы и подражания, приложение (в состав которого входят французские и приписываемые поэту стихотворения).Родился 15 ноября (27 н.с.) в городе Волхов Орловской губернии в небогатой дворянской семье. Детство прошло в деревне Павлодар, в родовом имении отца.В 1852 поступил в Петербургское училище правоведения, которое закончил в 1859. В училище начал писать стихи, первые из которых были опубликованы в 1854, когда ему было 14 лет. Юный автор был замечен, и ему прочили великое поэтическое будущее.В 1859 в журнале "Современник" был напечатан цикл небольших лирических стихотворений "Деревенские очерки", отразивших гражданское настроение Апухтина, которые отчасти возникли под влиянием некрасовской поэзии. После 1862 отошел от литературной деятельности, мотивируя это желанием остаться вне политической борьбы, в стороне от каких-либо литературных или политических партий. Он уехал в провинцию, служил в Орловской губернии чиновником особых поручений при губернаторе. В 1865 прочел две публичные лекции о жизни и творчестве А. Пушкина, что явилось событием в культурной жизни города.В том же году вернулся в Петербург. Поэт все более напряженно работает, отыскивая собственный путь в поэзии. Наибольшую известность ему принесли романсы. Используя все традиции любовного, цыганского романса, он внес в этот жанр много собственного художественного темперамента. Многие романсы были положены на музыку П. Чайковским и другими известными композиторами ("Забыть так скоро", "День ли царит", "Ночи безумные" и др.). В 1886 после выхода сборника "Стихотворения" его поэтическая известность окончательно упрочилась.В 1890 были написаны прозаические произведения — "Неоконченная повесть", "Архив графини Д.", "Дневник Павлика Дольского", опубликованные посмертно. Прозу Апухтина высоко оценивал М.А. Булгаков. Уже в 1870-х годах у него началось болезненное ожирение, которое в последние десять лет его жизни приняло колоссальные размеры. Конец жизни он провёл практически дома, с трудом двигаясь. Умер Апухтин 17 августа (29 н.с.) в Петербурге.

Алексей Николаевич Апухтин

Поэзия
Стихи
Стихи

Биография ВАСИЛИЙ ЛЕБЕДЕВ-КУМАЧ (1898–1949) родился в 1898 году в семье сапожника в Москве. Его настоящая фамилия Лебедев, но знаменитым он стал под псевдонимом Лебедев-Кумач. Рано начал писать стихи — с 13-ти лет. В 1916 году было напечатано его первое стихотворение. В 1919-21 годах Лебедев-Кумач работал в Бюро печати управления Реввоенсовета и в военном отделе "Агит-РОСТА" — писал рассказы, статьи, фельетоны, частушки для фронтовых газет, лозунги для агитпоездов. Одновременно учился на историко-филологическом факультете МГУ. С 1922 года сотрудничал в "Рабочей газете", "Крестянской газете", "Гудке", в журнале "Красноармеец", позднее в журнале "Крокодил", в котором проработал 12 лет.В этот период поэт создал множество литературных пародий, сатирических сказок, фельетонов, посвященных темам хозяйства и культурного строительства (сб. "Чаинки в блюдце" (1925), "Со всех волостей" (1926), "Печальные улыбки"). Для его сатиры в этот период характерны злободневность, острая сюжетность, умение обнаружить типичные черты в самых заурядных явлениях.С 1929 года Лебедев-Кумач принимал участие в создании театральных обозрений для "Синей блузы", написал тексты песен к кинокомедиям "Веселые ребята", "Волга-Волга", "Цирк", "Дети капитана Гранта" и др. Эти песни отличаются жизнерадостностью, полны молодого задора.Поистине народными, чутко улавливающими ритмы, лексику, эстетические вкусы и настрой времени стали многочисленные тексты песен Лебедева-Кумача, написанные в основном в 1936–1937: молодежные, спортивные, военные и т. п. марши — Спортивный марш («Ну-ка, солнце, ярче брызни, / Золотыми лучами обжигай!»), Идем, идем, веселые подруги, патриотические песни Песня о Родине («Широка страна моя родная…», песни о повседневной жизни и труде соотечественников Ой вы кони, вы кони стальные…, Песня о Волге («Мы сдвигаем и горы, и реки…»).То звучащие бодрым, «подстегивающим», почти императивным призывом («А ну-ка девушки! / А ну, красавицы! / Пускай поет о нас страна!», «Будь готов, всегда готов! / Когда настанет час бить врагов…»), то раздумчивые, почти исповедальные, похожие на письма любимым или разговор с другом («С той поры, как мы увиделись с тобой, / В сердце радость и надежду я ношу. /По-другому и живу я и дышу…, «Как много девушек хороших, /Как много ласковых имен!»), то озорные, полные неподдельного юмора («Удивительный вопрос: / Почему я водовоз? / Потому что без воды / И ни туды, и ни сюды…», «Жил отважный капитан…», с ее ставшим крылатым рефреном: «Капитан, капитан, улыбнитесь! / Ведь улыбка — это флаг корабля. / Капитан, капитан, подтянитесь! / Только смелым покоряются моря!»), то проникнутые мужественным лиризмом («…Если ранили друга — / Перевяжет подруга / Горячие раны его»), песенные тексты Лебедева-Кумача всегда вызывали романтически-светлое ощущение красоты и «правильности» жизни, молодого задора и предчувствия счастья, органично сливались с музыкой, легко и безыскусственно, словно рожденные фольклором, ложились на память простыми и точными словами, энергично и четко построенными фразами.В 1941 году Лебедев-Кумач был удостоен Государственной премии СССР, а в июне того же года в ответ на известие о нападении гитлеровской Германии на СССР написал известную песню "Священная война" («Вставай, страна огромная, / Вставай на смертный бой…»; текст опубликован в газете «Известия» через 2 дня после начала войны, 24 июня 1941)..Об этой песне хочется сказать особо. Она воплотила в себе всю гамму чувств, которые бушевали в сердце любого человека нашей Родины в первые дни войны. Здесь и праведный гнев, и боль за страну, и тревога за судьбы близких и родных людей, и ненависть к фашистским захватчикам, и готовность отдать жизнь в борьбе против них. Под эту песню шли добровольцы на призывные пункты, под нее уходили на фронт, с ней трудились оставшиеся в тылу женщины и дети. "Вставай, страна огромная!" — призывал Лебедев-Кумач. И страна встала. И выстояла. А потом праздновала Великую Победу над страшной силой, противостоять которой смогла только она. И в эту победу внес свой вклад Лебедев-Кумач, внес не только песней, но и непосредственным участием в военных действиях в рядах военно-морского флота.Песни на слова Лебедева-Кумача исполнялись на радио и концертах, их охотно пел и народ. Богатую палитру настроений, интонаций, ритмического рисунка демонстрируют песни на стихи Лебедева-Кумачева Лунный вальс («В ритме вальса все плывет…»), Молодежная («Вьется дымка золотая, придорожная…»), Чайка («Чайка смело / Пролетела / Над седой волной…»). Многие песни поэта впервые прозвучали с киноэкрана (кинокомедии Веселые ребята, Цирк, 1936, Дети капитана Гранта, 1936, Волга-Волга, 1937, муз. И.О.Дунаевского).В годы Великой Отечественной войны Лебедев-Кумач, служивший в военно-морском флоте, написал много массовых песен и стихов, звавших к битве (сборники Споем, товарищи, споем! В бой за Родину! Будем драться до победы, все 1941; Вперед к победе! Комсомольцы-моряки, оба 1943). Автор поэтических сборников Книга песен, Моим избирателям (оба 1938), Мой календарь. Газетные стихи 1938 г. (1939), Песни (1939; 1947), Колючие стихи (1945), Стихи для эстрады (1948), стихов, адресованных детям (Петина лавка, 1927; Про умных зверюшек, 1939; Под красной звездой, 1941).Лебедев-Кумач пришел с фронта, награжденный тремя орденами, а также медалями.Умер Лебедев-Кумач в Москве 20 февраля 1949.

Василий Иванович Лебедев-Кумач

Поэзия

Похожие книги

Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота

Профессор физики Дерптского университета Георг Фридрих Паррот (1767–1852) вошел в историю не только как ученый, но и как собеседник и друг императора Александра I. Их переписка – редкий пример доверительной дружбы между самодержавным правителем и его подданным, искренне заинтересованным в прогрессивных изменениях в стране. Александр I в ответ на безграничную преданность доверял Парроту важные государственные тайны – например, делился своим намерением даровать России конституцию или обсуждал участь обвиненного в измене Сперанского. Книга историка А. Андреева впервые вводит в научный оборот сохранившиеся тексты свыше 200 писем, переведенных на русский язык, с подробными комментариями и аннотированными указателями. Публикация писем предваряется большим историческим исследованием, посвященным отношениям Александра I и Паррота, а также полной загадок судьбе их переписки, которая позволяет по-новому взглянуть на историю России начала XIX века. Андрей Андреев – доктор исторических наук, профессор кафедры истории России XIX века – начала XX века исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Андрей Юрьевич Андреев

Публицистика / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука
Целительница из другого мира
Целительница из другого мира

Я попала в другой мир. Я – попаданка. И скажу вам честно, нет в этом ничего прекрасного. Это не забавное приключение. Это чужая непонятная реальность с кучей проблем, доставшихся мне от погибшей дочери графа, как две капли похожей на меня. Как вышло, что я перенеслась в другой мир? Без понятия. Самой хотелось бы знать. Но пока это не самый насущный вопрос. Во мне пробудился редкий, можно сказать, уникальный для этого мира дар. Дар целительства. С одной стороны, это очень хорошо. Ведь благодаря тому, что я стала одаренной, ненавистный граф Белфрад, чьей дочерью меня все считают, больше не может решать мою судьбу. С другой, моя судьба теперь в руках короля, который желает выдать меня замуж за своего племянника. Выходить замуж, тем более за незнакомца, пусть и очень привлекательного, желания нет. Впрочем, как и выбора.

Лидия Андрианова , Лидия Сергеевна Андрианова

Публицистика / Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Попаданцы / Любовно-фантастические романы / Романы